– Что случилось приятель?! – Захлёбываясь собственным дыханием, прокричал он на бегу в след своему четвероногому другу. Может хоть он объяснит что происходит. Но пёс не собирается давать разъяснений, он целенаправленно торопится вперёд. Голова мужчины трещит от резкого пробуждения, и ещё не выветрившегося алкоголя. Луч фонаря выхватывает только виляющий хвост пса. Сквозь гулкие удары своего сердца, в барабанных перепонках, Костя не может расслышать и звука ни стихающего города. И сквозь помутневший рассудок, он начинает понимать, что они приближаются к той стороне кладбища, где расположен, спиной к нему, торговый центр. С этой стороны днём центр принимает товар. А в ночное время здесь пусто, и только тусклые огоньки лампочек едва освещают погрузочные секции. Любой желающий может приехать сюда, и сделать что угодно, и это вряд ли кто-то заметит. А подбросить незаметно, что-то через заграждения кладбища не составит труда. Костя не раз хотел предложить комитету перенести сторожку в этот угол, но всё ни как, да и не его, в общем-то, дело. А сейчас ему подумалось, а что если бы он и вправду предложил, и они к нему прислушались бы? И какой-нибудь местный бандюган решил бы избавиться от своего обидчика, здесь, то непременно наткнулся бы на него. И что тогда? На кладбище мест полно! Но поток его мыслей прервал крик серой вороны.

Птица издала ещё один, как ему показалось, обеспокоенный крик у взъерошенной земли, между могилок и, не прекращая полёт, взмахнула ввысь, на высокое дерево. Пёс тут же начал рыть перелопаченную землю, из-под его сильных лап вылетает сухая земля.

– Что там друг?!– Спросил взбудораженный непонятным чувством Костя, и резко опустившись на колени, начал покорно помогать псу. Винтовку он бросил в сторону, но не далеко, так чтобы в случае чего можно было быстро схватить её, а фонарик положил по другую сторону, так что он освещает место раскопок.

Под ногти мужчине впилась грязь, а пальцы кое-где сбились, и засочилась кровь. Но он, лишившись последний крупицы контроля над своим телом, продолжал рыть, рыть и рыть.

И вот они наткнулись на чёрный мешковатый, целлофановый пакет, с человеком внутри. Пёс отскочил в сторону. А Костя быстро обкопал его со всех углов. Дрожащими пальцами разорвал он плотный материал со стороны головы. И при слабом свете фонаря, он тут же узнал её. Свою соседку Надю.

Глава 3

Прикрытая белой вуалью по плечи, и с платком на голове, Надя в забытье мёртвого и бесконечного сна лежит в обитом чёрной тканью гробу, на железной подставке, в середине прощального зала холодного морга. Помещение напоминает пустой квадрат, десять метров по всем направлениям. В конце зала, налево находится вход в кабинет патологоанатома. Справа дверь, где проводят вскрытия, и холодильные камеры для усопших.

Влад склонился над Надей. Его ярко-синие глаза наполнились печалью и скорбью. На впалых щеках лёгкая небритость, причём постоянная, тонкий короткий нос на овальном лице, широкий лоб, и короткая стрижка под «ёжика» из белых волос. В свои почти сорок лет, подтянут, мускулист, выше среднего роста. Его тренировки, хоть и не каждый день, поддерживают его в физической форме. Одет он сегодня во всё чёрное, лакированные туфли с острым носком, брюки и рубашка.

На улице, под знойной жарой, каркают вороны. На крик птиц Влад повернул голову, к открытому выходу. Там сейчас душно, а воздух такой горячий, что приходится дышать мелкими глотками. Но в помещении морга прохладно, аж до мурашек. Единственный плюс сейчас в этом месте.

Его голова пульсирует от многочисленных вопросов, и основной один из них: Откуда у неё пулевые ранения? Следователи ничего вразумительного не сказали, не о том, что могло случиться, и кто она на самом деле. И не стали углубляться в это дело, а по-быстрому закрыли его, как разбойное нападение. С видеокамер на кладбище ничего не обнаружили, и что на них может быть, если по разговорам они уже как несколько лет не работают, а стоят так для вида. Влад тут же припомнил, ещё слушок про это место. Криминальные группировки, здесь хоронят своих предателей коллег. Без имени и даты, никем. Конечно, это не разглашается на широкую публику, и сколько таких жертв нашли, никто не знает.