Сначала мне показалось, что там плачет ребенок, но когда подошел поближе, увидел собаку. Она лежала под кустом, метрах в полутора от дороги. Задняя лапа была неестественно вывернута, видимо, сломана. Собаку, скорее всего, сбила машина. Ей хватило сил отползти в более безопасное место, но теперь ее не было видно с дороги, где, наверняка, кто-нибудь остановился бы и оказал ей помощь. Снежинки падали на ее пыльную, испачканную кровью шерсть и уже не таяли. Если ее оставить здесь, она погибнет. Даже если не от ран, то просто замерзнет. Собака тихонько поскуливала, глаза ее были закрыты. Раньше я бы прошел мимо, мне бы и в голову не пришло подходить к этой грязной собаке. А сейчас я смотрел на нее и вспоминал, как в субботу играл в парке с Принцем – лабрадором Алёны, как он радовался и прыгал вокруг меня, заглядывая в глаза и выпрашивая мороженое. Алёна бы никогда не прошла мимо. Я подошел ближе и присел на корточки около собаки. Она тяжело дышала. Почувствовав меня, открыла глаза и посмотрела прямо мне в душу. В ее взгляде была боль. И надежда. И радость. Собака не боялась, он верила, что ей помогут. Я провел ладонью по густой шерсти, стряхивая снег. Погладил по голове между ушами.

– Как же тебя так угораздило, дружок? – мне почему-то казалось, что это кобель. – Ты тяжелый, вряд ли я смогу тебя донести до больницы. Как ты думаешь, найдется добрый человек, который посадит нас с тобой в машину?

Собака смотрела на меня с надеждой. Она верила в меня. В людей. В то, что ей помогут. Почему же я не верил, что кто-нибудь нам поможет? Я поднял ее на руки – килограмм сорок, нее меньше, и подошел ближе к фонарю, встав у края дороги. Проголосовать я не мог – руки были заняты, одной рукой я собаку не удержу, а положить ее снова на холодную землю я просто не мог. Машины проезжали мимо. Одна. Вторая. Третья… Собака тихонечко поскуливала, видимо, ей было больно.

– Потерпи, дружок, сейчас кто-нибудь остановится.

Словно в ответ на мои слова, одна из машин, ехавших из города, развернулась прямо через сплошную и подрулила к обочине, остановившись рядом с нами. Дверь со стороны водителя открылась и из нее вышла… Алёна.

– Что случилось? Что с собакой?

– Кажется, сбила машина. Он тут лежал, наверное уже давно, совсем замерз.

– Садись быстро на заднее сиденье, – она открыла дверь и ждала, когда мы заберемся в машину. Это оказалось непросто, но выпускать из рук собаку я не хотел.

– Алёна, кто это? В чем дело? Что за собака?

Только сейчас я заметил на переднем сиденье молодого парня. Он с удивлением и недовольством смотрел на нас.

– Собаку сбила машина, надо отвезти в клинику. Я знаю, куда. Сядешь за руль? Пожалуйста, так быстрее будет. Занятие сегодня придется отменить.

– Конечно, я понимаю, – парень вышел из машины, обошел вокруг и сел на место водителя, а Алёна втиснулась на заднее сиденье, к нам с собакой.

– Поехали, пожалуйста. Знаешь клинику на Советской?

– Да, – парень уверенно вел машину, а мы с Алёной разглядывали собаку.

Она уверенными движениями посмотрела глаза, оттянув веко, открыла зубастую пасть и заглянула туда, провела по спине, видимо, проверяя позвоночник.

– У нее переохлаждение, позвоночник, вроде, цел. Будем надеяться, что опасных повреждений нет. В клинике есть рентген и узи. Но сначала надо его согреть.

– Его?

– Это кобель, – улыбнулась она, – Похоже, немецкая овчарка. Странно, что без ошейника.

– Мы подъехали к клинике. Я с трудом выбирался из машины, а Алёна прощалась с водителем.

– Спасибо, Слава, я оплачу занятие полностью, извини, что так получилось. Следующее занятие по графику?