— О-о! — вырвалось у меня, когда на высоком потолке по очереди, мигая и шипя, стали загораться лампы дневного света.

— Офигеть!

Я стояла на пороге большой кухни. Печи, правда, дровяные. Но я так поняла ещё и электрические имелись. Прошла внутрь, соображая, что к чему.

Голод страшный. Хоть бы крошечку перекусить.

Посуда валялась на полу. Грязная, с гнилыми объедками закоченела в большой раковине.

Я открутила кран. Именно открутила, он совершенно древний оказался. Кроме крана был рычаг, то есть при желании, воду можно накачать. Но до рычага руки не дойдут, воды в кране не оказалось, трубы прорвало. Вода в холле стояла.

Посуда медная и чугунная. Несовременная, и формы какие-то… Я пыталась вспомнить в какой культуре такая посуда могла встретиться. Не вспомнила, походу хозяева были чудаки. Кубические кастрюли, чайники в виде лодок. Один понравился, похож на то, к чему я привыкла. Но литров на пятнадцать. Ложки и вилки серебряные и золотые. Натурально! По крайней мере, по весу и надписям именно так. Делал ложки золотые, семьсот пятидесятой пробы некий мастер по имени Савва.

Золота столько, что я охренела в буквальном смысле. Особенно обнаружив сервиз золотой на пятьдесят персон.

Но в целом всё понятно: на хрен золото, когда жрать нечего. Значит не обворовывали это место.

Я крутила столовую ложку в руках. Вот мне одного такого сервиза хватило бы, чтобы маму вытащить из болезни и оплатить долги. В данный момент я готова была на воровство. Только не получится, я не знала куда это нести. Но в целом мне понравилась идея взять из пустого дома кое-что и не вернуть. Видимо именно так доходят люди до преступлений. Доведённые до отчаяния.

Я всё облазила на предмет еды, не нашла ничего кроме горшка с солью и перцем, который мало чем пах.

Мигающие, жужжащие лампы на потолке, гробовая тишина и чёрный прямоугольник дверного проёма. Картина из фильма ужасов.

Я ушла с кухни, свет выключила.

Шаг вперёд. Хлюпнула вода.

Посмотрела, куда можно вылезти из лужи. А никуда не вылезти, если только на лестницу.

Запущенность.

Темнело. Нужно было посмотреть, что наверху и выбрать себе на ночлег местечко с хорошей дверью.

Прошла мимо стойки регистрации, разгоняя волны. Ноги опалило холодом, протекли всё-таки сапоги. Вступила на лестницу.

— Занесло меня, — под нос бурчала, почувствовала вдруг усталость.

Завтра с новыми силами. Если от голода ещё смогу уснуть.

Поднялась по широкой лестнице, опасливо вытягивая шею, пыталась заглянуть выше. Никто там не ждёт с ножом и топором?

Встала перед полкой. Закинув голову, рассмотрела большую картину.

Девять мужчин. Четверо стояли, пятеро перед ними сидели на стульях. Картина достаточно качественная. Возможно даже сделано с фотографии. Свет из окна совсем мерк, и я почти ничего не разглядела. Мужчины казались одинаковыми: волосы русые, лохматые, чёрные костюмы, белые рубашки и галстуки. Похожи друг на друга. Но при близком рассмотрении выяснилось, что те, кто стояли, были выше и шире в плечах. А которые сидели, поменьше ростом, но не факт, что моложе. У крайних волосы седые.

Прошла вправо на лестницу.

Второй этаж встретил меня темнотой, запущенностью и тишиной. Лестница на третьей этаж одна и вела она справа от меня. Очень крутая. Не полезу.

Прошла по скрипучим деревянным половицам. Где деревянный пол, а где ковровые дорожки кинуты. Как в общежитие или отеле, длинный коридор. Двери открыты, часть закрыта.

Образовалось светлое пятно в сумраке. Из одной комнаты лил приглушённый свет.

Я заглянула внутрь.

Комната оказалась красиво обставленной, прямо домашняя обстановка. Жилая, похоже. В ней пахло костром.