И этому в немалой степени способствовали США. В оценках каспийской политики США все-таки много стереотипов. Если рассмотреть временные рамки, то окажется, что каспийский бум пришелся на период между двумя иракскими войнами. Это было время определения приоритетов, когда еще казалось, что Каспий – альтернатива Ближнему Востоку. Но со временем стало ясно, что запасы здесь невелики, транзит дорог и опасен, правящие режимы нестабильны. Поэтому установление контроля над энергоносителями Центральной Азии и соответствующими трубопроводами – это не главная цель США. Это средство, промежуточная задача на пути установлению стабильных, желательно демократических, правительств, способных обеспечить безопасность в регионе. Хотелось бы, чтобы эти правительства были способны противостоять авторитарным тенденциям как в своем составе, так и в обществе. Не допустили превращения центральноазиатских стран в диктаторские нестабильные государства, служащие опорными пунктами международного терроризма. Направленность этой политики – предотвратить разрастание талибского Афганистана до размеров Центральной Азии.

Каспийская политика США основывалась еще на одном значительном политическом аспекте, который называется – Иран. В своих воспоминаниях бывший президент США Билл Клинтон пишет: «Я также подписал соглашения с лидерами Казахстана, Туркменистана, Азербайджана и Грузии об участии Соединенных Штатов в строительстве двух нефтепроводов, которые дадут возможность экспортировать каспийскую нефть в обход Ирана. Поскольку политика этой страны на тот момент была непредсказуемой, соглашение о строительстве нефтепроводов стало очень важным шагом как для стран-производителей, так и для стран-потребителей нефти».[46]

Известное высказывание Дэн Сяопина о том, что все равно какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей, в Центральной Азии было услышано и реализовано. Туркменский нейтралитет и казахстанская внешнеполитическая многовекторность означали, что они готовы продавать свои ресурсы тому, кто даст за них соответствующую цену. Например, решение России отказаться от импорта туркменского газа привело к тому, что в дело вмешался Иран, который решил закупать туркменский газ в объеме до 8 млрд кубометров.

Туркмения и Казахстан, учитывая российские уроки, не стали ориентироваться только на Запад. Потребителем газа, как уже говорилось, стал Иран, а в ближайшем будущем резко возрастет роль Китая, который уже участвует в дележе нефтяного пирога в Казахстане. Сами китайцы начали строительство газопровода по переброске природного газа с запада на восток Китая в феврале 2008 года. Его сдача в эксплуатацию планируется в конце 2011 года. На западе он берет начало от контрольно-пропускного пункта Хоргос на границе с Казахстаном и тянется на восток через 14 провинций, городов и районов, таких как Чжэцзян, Шанхай, Гуандун и Гуанси-Чжуанский автономный район. Общая протяженность трубопровода составляет 9102 километра.

Президент Туркменистана Г. Бердымухамедов лично инспектировал строительство второй ветки газопровода Довлетабад – Салыр Яп. Торжественная церемония ввода в строй проходила с участием глав государств КНР, Казахстана и Туркменистана. Экспорт туркменского газа возрастет с 8 до 14 млрд кубометров, а в дальнейшем и до 20 млрд кубометров. Россия, закупавшая по низким ценам около 50 млрд кубометров газа из 80 млрд кубометров, добываемых ежегодно, конечно, серьезно потеряла как транзитное государство. Благодаря появлению китайского потребителя Туркменистан смог добиться пересмотра российских условий и вновь вернуться к российскому экспорту в объеме 30 млрд кубометров газа в год.