Томление внутри, радость необъяснимое и чуть страха.

Он мне написал!

– Ты чего вся покраснела, Соня? Щечки заалели, дышишь как после сдачи нормативов. Случилось что? – обеспокоенно спрашивает Мария Степановна. Даже прислоняет тыльную сторону ладони ко лбу.

У меня будто и правда поднялась температура, и я заболела.

– Все в порядке. Просто сообщение… – торможу себя.

Наша экономка – замечательная женщина, добрая бабушка, но она глаза и уши моей родительницы. А мама не жалует моего поклонника.

– Сообщение… – продолжает Мария Степановна.

– Да так… Новость хорошая.

– Какая? – не успокаивается.

– Дату проб назначили. Вот, девчонки сообщили.

Вру. И в глаза смотрю. Стыдно-то как!

– Ой, это же хорошо. Как тебя утвердят, отметим, – продолжает говорить.

Я снова беру в руки телефон, открываю сообщение и вновь перечитываю короткое предложение. Улыбаюсь, дурная.

Ну какие пробы, а?

“Мне понравились все букеты”

Отбиваю по буквам ответ. Нервничаю. Это же наша первая переписка.

Нажимаю отправить и откладываю телефон подальше. Останься у меня в руках, начну гипнотизировать иконку с сообщениями.

Дышать и правда стало сложно. Такое однажды было, когда подхватила бронхит. Легкие словно стягивало тугими канатами или обвивали сотни крепких веревок. Каждый вдох – борьба тела за жизнь.

– Вот, твои любимые, Сонь.

Мария Степановна ставит передо мной тарелку с завтраком. Пахнет очень вкусно, а кусок в горло не лезет. Легкая тошнота чувствуется.

– Спасибо. Вы, наверное, идите отдохните. С больной ногой лучше снизить нагрузку. Это я вам точно говорю, – улыбаюсь через силу, желая, чтобы экономка уже поскорее ушла.

Ее взгляды прокатываются по мне то и дело.

– Конечно, – улыбается и уходит. Выдыхаю.

Телефон вибрирует на столе. Быстро переворачиваю, беру в руки и открываю сообщение.

Перед глазами плывет, сложно сфокусировать взгляд.

“Тяжелые, наверное, были розы. Прости”

Кусаю губы в каком-то диком состоянии. Я хочу продолжить переписку, узнать, кто он, встречались ли, знакомы ли вообще. Но безумно боюсь спугнуть.

И решаюсь.

“Я знаю тебя?”

Отправляю, откладываю и выпиваю залпом горячий кофе. Как Мила. Язык будто сварили. Сейчас пустят на салат. Открываю рот и вбираю медленно воздух в себя.

– Новая дыхательная гимнастика? – раздается позади меня.

Тело сжимается на несколько размеров, а кожа покрывается противной липкой паутиной. Только он так может смотреть.

Я все еще в шортах и топике. Дмитрий глазами проходится по каждой детали. Снова корю себя, что стоило подняться и надеть сверху хотя бы халат.

– Нет. Обожглась, – хрипло отвечаю и прочищаю горло, а то звучу, как курильщик с тридцатилетним стажем.

– Торопишься потому что, – зло усмехается, и его взгляд касается моих губ.

Нехорошо это сейчас, неправильно. Но я застыла почти полуголая и позволяю ему всматриваться в мои губы.

Звонок на телефоне заставляет вздрогнуть. Он вибрирует и двигается по столешнице словно зверек какой-то. А мелодия все играет, играет.

Вдруг это звонит поклонник?

– Алле?

Ребра расширяются из-за биения сердца, потом трещат и ломаются. В крови концентрация страха и переживания. Они делают кровь жидкой и быстрой, не угнаться.

– Привет, София.

Голос знакомый, приятный.

А взглядами с Дмитрием сцепляемся, даже не моргаем.

– Хотел пригласить тебя на свидание. У меня есть два билета на новую постановку. Был бы рад, если согласишься.

Артур говорит правильно, не единой ошибки. Это подкупает. Я обращаю на это внимание чуть ли не с первого сказанного слова. Еще на манеры, поведение, даже стиль одежды. Мне важно все. Чтобы идеально, с иголочки, не придраться.