— Ааа, — стонет Ника когда я накрываю ее руку своей и надавливаю на клитор.

Тихо ругаюсь, ощущая какая она мокрая. Сам дурею от собственной смелости. Я не привык нарушать правила, но с этой девочкой все пошло не по плану сразу.

Отодвигаю ее пальчики своей рукой, и начинаю ласкать. Размазываю влагу, неспешно надавливаю на тугой вход и опять возвращаюсь к клитору. Утробно мычу когда она начинает двигать бедрами в такт моим движения.

Случайно задеваю ее своим стояком. Малышка сразу шипит, из-за острой боли, поддается вперед. Делаю пол шага назад, не хочу портить такой сладкий момент своим ноющим стояком, который мешает мне думать.

Пытаюсь сосредоточиться на Нике, как вдруг чувствую ее руку на своей ширинке.

— Расстегни, — просит хрипло, словно у нее ангина.

Мне два раза повторять не надо. На пару секунд убираю руку, достаю каменный член, приспускаю штаны, и возвращаюсь к ее сладкой мокрой киске. Она сразу обхватывает тонкими пальцами головку. Начинает водить круги, надрачивать, размазывать выделяющуюся смазку.

Мои действия становятся смелее. Сжимаю пальцы на ее лебединой шее еще сильнее. Ввожу в нее один палец, пока большим продолжаю массировать клитор. Сам сгибаюсь, нависаю над ней, чувствуя как вот-вот кончу. Ника знает что делает. Двигает рукой, мнет яйца, заставляя фейерверк перед глазами светиться еще ярче.

Она сдается первой. Кончает громко и чертовски красиво. Выгибает спину как кошка, выпячивает попку, сильнее раздвигает ноги, держится за край стиральной машинки так сильно, что белеют костяшки на пальцах и стонет.

Слишком много новых фетишей появилось у меня сегодня, и ее стоны с криками один из них. Держу ее за шею крепко наблюдая как она обмякает в моих руках, но делать приятно мне не перестает. Чувствую как слабеют ее движения, а я уже на финише. Обхватываю ее ладонь своей, горячей и мокрой от ее смазки и помогаю Нике завершить начатое.

— Сука, — громко мычу запрокинув голову, от разрывающейся во мне бомбы. Так много и сильно я не кончал давно. Заливаю ее истерзанные ягодицы и поясницу своей спермой. Продолжаю водить по члену нашими ладонями пока он окончательно не опадает.

Шумно дышим в унисон. Обоих трясет как при лихорадке. Наступает липкое противное осознание содеянного. Отпускаю ее, делаю шаг назад, быстро прячу член в трусы игнорируя остатки спермы на нем и выхожу, даже не забрав футболку.

Нам сейчас нет смысла говорить. По застывшей Нике ясно, что она жалеет.

Возвращаюсь на кухню, злюсь, что не купил пива, хотя сейчас лучше водки холодной, чтобы нервы не шалили. Она же сама меня позвала. Дрочила мне очень даже воодушевленно. Мою руки холодной водой. Слышу звук воды доносящейся из ванной. Моется. Думаю пойти помочь, но останавливаю себя.

“Напомогался, Леха” — ругаю себя. Сажусь на табуретку и жду. Больше мне нечего делать. Сам хочу принять душ.

Беру телефон, который все это время лежал на подоконнике. Смотрю рабочую почту, и как обычно, злюсь видя очередную проблему, которую не смогут решить без меня. Звоню операторам вечерней смены, начинаю решать задачи, чтобы хоть как-то отвлечься от этого воробушка, что распотрошил мне душу и не только, сегодня.

— Да, пересчитать и отправить заново! — Рычу на тупую девочку-оператора.

Слушаю ее нелепые оправдания, как вдруг слышу звук захлопывающейся двери.

— Какого ху…

Выхожу в коридор, дверь в ванную открыта, Ники нет, как и ее обуви. Сбежала, Золушка хренова.

14. Глава 14

Ника

Сука! Сука! Я дебилка!

Холодный пот стекает по позвоночнику прямо в ложбинку между моих обнаженных ягодиц. Трусы я не смогу одеть еще дня два. Как и сесть. Эйфория прошла в тот момент, когда меня перестало потряхивать после крышесносного оргазма. Я еле сдержалась. Рука почти дернулась направить его член в нужное отверстие.