Незнакомая женщина еще немного подержала меня за подбородок, сверля своими ледяными глазами. Она будто в своих мыслях уже сделала со мной все, что себе в уме напридумала. Теперь хотела донести и до меня. У меня мороз по спине побежал. Затем она убрала руку и выпрямилась, «ругаясь» на каком-то чуждом мне языке.

Я опустила голову. Руки, так не похожие на мои, упирались на гладкие и холодные камни. Пальцы были слишком тонкие и длинные. Да и кожа, казалось, вся просвечивала, словно девушка болела. И я почти лежала на холодном полу в одном тонком платьице. Сильно дрожала. Видимо, находилась здесь уже долгое время. На руках и ногах были кровоподтеки и царапины. Некоторые уже успели пожелтеть. Меня избивали? Услышав звуки и шорох, подняла голову. Рядом с высокой и крупной женщиной стояли еще две девушки, очень похожие на нее. Видимо, дочери. Они смотрели на меня с победными взглядами и наглыми ухмылками.

− Матушка, а она точно согласится? – одна из девушек обратилась к своей родительнице.

− Пусть только попробует сказать нет, − женщина снова смерила меня ледяным взглядом. – Иначе Найтири быстро почувствует всю прелесть подвала на себе. Да? – она злобно улыбнулась, уперев руки в свои упитанные бока.

Я вздрогнула. В памяти тут же всплыли отдельные картинки, как фотопленки в диафильме. Они начали быстро-быстро меняться, как слайд-шоу, показывая мне просто страшные сцены. И я закивала. Но я ни разу не была в подвале! Так откуда все эти воспоминания?! Чужие и колкие.

− Отведите ее в личные покои, − женщина отдала приказ, но так быстро оставить меня в покое не желала. – И без глупостей, Найтири. Твой отец все равно не сумеет тебе помочь. Он приедет только в день церемонии точно в назначенный час. Даст свое благословение в храме и тебя сразу заберет твой муж. Вещи твои уже упакованы, как и твое приданое. Дальше твоя жизнь будет только в твоих руках, но без нас. Как только вступишь за порог этого замка, ты забудешь и про отца, и про свое наследство, − дальше она лишь повела головой в сторону.

Меня тут же подхватили под ручки и подняли на ноги. Я тут же застонала от боли во всем теле, словно меня ранее хорошенько так избили. Да и ног своих уже не чувствовала. И пока не особо понимала, что здесь происходило. Да и сильнее всего меня волновало только одно, где все же я находилась. Неужели свекровь пошла дальше и наняла кого-то, чтобы напугать меня? Или осмелилась засунуть меня в специальное учреждение? Но я же ушла от них и не донимала их больше. Неужели Ольга Алексеевна не смогла мне простить, что я забрала деньги, притом свои же?

Поднявшись на второй этаж и немного поплутав по коридорам, незнакомые девушки подвели меня к светлым деревянным дверям, украшенным резьбой. Раскрыли и провели внутрь. Усадили на банкетку возле кровати и забегали по комнате, как ошпаренные.

− Миледи, мы сейчас быстро, − одна из девушек скрылась за дверью, что была справа. Следом послышался звук льющейся воды.

− Я принесу вам горячего молока с медом, леди Найтири, − вторая девушка присела передо мной в книксене. – А то заболеете еще. Ваши ноги, − взгляд девушки опустился вниз, но следом она тут же смутилась. Видимо, поняла свое неловкое поведение, и вышла за дверь, через которую мы недавно вошли.

Я вытянула свои ноги вперед, которые уже немного онемели. Они были красные, словно я босиком прогулялась по снегу. Огляделась, в поисках носков. Но все убранство комнаты вокруг меня говорило о том, что я находилась в чужом месте. Неизвестно где и словно в музее. Шелковые обои на стенах, хорошая резная мебель из дорогого дерева, на полу циновки, возле кровати ковер с длинным ворсом. Кровать с балдахином и тяжелые шторы портьеры на окнах как в старых фильмах. Картины в позолоченных рамах на стенах. В одном из углов напольное зеркало, которые сейчас не были в моде. Да и это странное обращение ко мне «миледи», словно я дочь какого-то герцога или графа. Целая княгиня прям.