Меня страшат не врачи и не смена планов, а мама, которой придется врать. Хуже всего, если она не поверит. Еще хуже, если вдруг решит проверить состояние страхового счета. С ее интуицией может случиться всякое. Не представляю что с ней будет!

– Эй! – кричу я, не в силах вспомнить имя бармена. – Бармен!

– Что такое сеньорита?

Плохой знак, когда тебе плохо и бармен прячется под стойкой. Хреновый – это когда он начинает делать вид, что не сечет на английском.

– Что в моем бокале? – спрашиваю я на хорошем испанском.

Все-таки мне повезло, что мои родители полиглоты и помимо русского научили меня еще четырем языкам. Отец родному для него турецкому и французскому, а мама русскому, английскому и финскому. Думать, что португалец не знает испанского смешно. Особенно, когда он работает в таком пафосном клубе!

– Только вода и сок! Клубника – это комплимент от меня.

Его взгляд проходится по мне. Но я не верю в это. Я хороша, но вокруг полно прехорошеньких девиц в нарядах куда откровеннее моих джинсовых шорт и майки.

– У меня может быть аллергия на алкоголь.

– Аллергия?

У бармена такой вид, как будто он встретил красного пингвина.

– Поэтому ты пошла в ночной клуб? – осведомились рядом со знакомыми веселящимися интонациями. – Он говорит правду.

Я повернулась к рыбаку, вновь поймав на неприятном чувстве опасности. Что-то было в этом парне что внушало мне ее.

– Ну разумеется, в клуб приходят не веселиться, а выпить и конечно же бармены никогда не мухлюют с выпивкой, особенно если кто-то просит их об этом!

Бросив все это, я развернулась на пятках и пошла прочь, решив поискать уборную, чтобы опустошить желудок. Я знала, что это поможет, хоть какое-то время я буду чувствовать себя не в своей тарелке. Назовем это так.

– Ты что имеешь в виду?

Меня неожиданно схватили за руку и потянули к себе, заставив закружиться в причудливом, странном и испугавшем меня танце.

– Эй! Убери руки!

Я пытаюсь высвободиться из рук незнакомца, ударив по ним, но он сжал мою руку сильнее, заставив вскрикнуть.

– Чтобы получить женщину мне не нужно спаивать ее, поняла меня?!

Глядя в его янтарные глаза, полыхающие огнем одержимости, ярости или еще чего-то, что-то откликнулось во мне и шепнуло: «не спорь!»

– Речь шла не о тебе! – прошипела я и не узнала свой голос, дернув рукой еще раз. – Отпусти руку, скотина!

Последнее я прошипела на хорошем русском, дернула рукой, но тщетно. Вместо того, чтобы отпустить меня он прижал меня к себе и поцеловал, запустив руку в стянутые в высокий пучок волосы. Его губы двигались яростно, а потом сбавили напор, пройдясь по упавшим на спину прядям.

– Отпусти! – взвизгнула я, укусив его за язык, когда она попытался проникнуть им мне в рот. – Придурок!

– Бешенная кошка! – отвечает он мне в той же манере на языке отца. – Чтоб тебя!

Он смотрит на меня с непередаваемым чувством злости. Не понимаю, когда успела так насолить ему? Зачем доказывать что-то какой-то посторонней телке, если весь из себя альфа-самец?!

– Шакал! – бросила я, все же сбежав от него.

Я не дошла до уборной, остановившись в малознакомом пространстве. Дело было совсем плохо, раз я потерялась в таком достаточно простом месте и не помню откуда пришла.

Надо было завязывать с самостоятельностью, звонить кому-нибудь и просить о помощи.

Вытащив смартфон из кармана, я попыталась связаться с кем-нибудь из подруг, но никто из них не взял трубку. Немудрено. Там так шумно, что с трудом можно услышать друг друга. Диджей врубил музыку на полную мощность.

– Проклятье!

Я вновь завертелась на месте, увидела вышедших из зала парней и пошла к ним.