— И все? – осторожно уточнила я.

— Да, ты мне скажи, ты правда передумала? Или что-то случилось?

— Подруга, прости, потом перезвоню и расскажу, мне бежать надо.

Это, могло значит, что?!

Он ничего родителям про фото не рассказал? Выгородить так пытался? Может, есть все-таки малюсенький шанс, что выслушает?

Но сначала тяжелый разговор с мамой, папе даже боюсь звонить.

Что ж, это как сорвать пластырь, резким движением…

Набрала мамин номер. Как только услышала заплаканный голос мамы, поняла, что соврать не смогу. Осторожно попыталась выяснить, как они, тянула время, пытаясь придумать оправдание, как вдруг мама сама начала мне выговаривать:

— Дания, как тебе не стыдно. Нам ведь за тебя краснеть с папой пришлось. Если передумала выходить за Тимура, не надо было со свадьбы сбегать, жених бедный там от твоих выкрутасов чуть с ума не сошел.

Вот тебе, пожалуйста, история.

Даже выдумывать ничего не пришлось.

Ну и пусть так думают, что я сама решила за него не выходить, так им спокойнее.

— Мама, ты прости, так получилось. Я и сама не знала, как Тимуру это сказать. Неудобно перед ним вышло, — зажмурилась от подступивших слез, только не рассказать родителям историю с похищением. Пусть они спят спокойно, а то, что я капризная и взбалмошная дочь, я думаю, они смогут пережить.

Да уж. Поговорили. Слава Богам, хоть мама успокоилась немного.

Это самое простое из того, что мне предстояло сделать.

Сейчас уже совсем поздно, завтра утром поеду к Тимуру домой, попробую поговорить.

***

Всю ночь не могла толком уснуть и ворочалась в кровати, лишь под утро удалось немного успокоиться и заснуть.

Подскочив от будильника, побежала в душ, быстро, не поев, вылетела из дома.

Всю ночь раздумывала, что я скажу Тимуру и вообще, как пройдет наш разговор.

Я понимала, что, прислав мои вещи ко мне в квартиру, он поставил точку в наших отношениях, но все же…

Раз он не стал ничего говорить моим родителям и выставлять меня на всеобщее обозрение при моей родне, то есть шанс, что он сможет принять мою правду.

Так мне казалось…

Подъехав к дому Тимура, я спешным шагом направилась к подъезду. Так, время еще нет восьми утра, а он обычно выезжает в половину девятого, не раньше.

Забежав в подъезд, я наткнулась на охранника Сергея.

К слову, за время проживания у моего зверюги я уже успела с этим охранником подружиться, поэтому, как всегда, залетаю в подъезд, даже не предъявляя пропуск.

Но я никак не могла предположить, что судьба снова испытает меня на прочность.

— Дания, доброе утро,— обратился ко мне Сергей, отводя взгляд и пряча глаза, — я очень извиняюсь, но со вчерашнего дня ваш пропуск аннулирован, и Тимур Ильдарович не велел вас пускать к нему, мне очень жаль.

Эти слова, словно пощечины, снова вернули меня в реальность, где зверь не знает пощады.

— Но у меня ведь даже есть ключи от его квартиры, вы сможете меня пропустить? Пожалуйста, мне очень нужно с ним поговорить, — попыталась уговорить охранника.

— Простите, я не знаю, что между вами там произошло, но он строго настрого запретил это делать, вы уж простите, — начал оправдываться тот.

— Ясно, — что еще осталось делать, — а можно тогда я его подожду здесь, он должен скоро выйти.

— А его со вчерашнего вечера не было, он кричал вчера на охрану свою, потом те вещи стали вытаскивать, он сорвался и уехал. Я сутки на смене, он еще не появлялся.

— Спасибо.

Вышла из подъезда, прижав ключи от его квартиры к груди.

Неужели ты так легко смог вычеркнуть меня из своей жизни?!

Или как раненый зверь решил забраться в свою берлогу и не пускать меня в свое сердце…

Но, что бы, ты, ни делал, я все равно намерена с тобой поговорить, зверюга.