Ей почему-то показалось, что он злится на нее. За что ему злится?

Это он использовал ее на катке два года назад, чтобы вызвать ревность бывшей подружки.

Это она вполне может отвесить ему пощечину за свое разбитое сердце.

А сейчас он смотрит на нее так, будто во всех бедах этого мира виновата она.

– Я сама выеду, только подстрахуй меня по сторонам, – воспротивилась Полина.

Ей так отчаянно хотелось показать ему, что она классный водитель. Да что там, ей отчаянно захотелось, чтобы он смотрел на нее не с таким холодным осуждением.

Зачем ей это?

Да, он разбил ей сердце в семнадцать. Но это в прошлом. Сейчас он ничего для не значит. И не может значить. На другом конце города ее ждет классный парень, и она обязана приехать к нему.

– Лина, я спешу. Уступи мне место, пожалуйста, – четко разделяя слова, повторил он свою просьбу.

Через секунду Вадим сел за руль и в три захода вырулил на дорогу. Ей показалось, что он сделал это, даже не смотря в зеркала. Он припарковал машину, заехав правым колесом на бордюр, заглушил мотор и вышел.

Время словно замедлилось.

Он внимательно посмотрел на ее открытый топ, спустился взглядом ниже. Не сказал ни слова, только скулы, как то резко напряглись и тут же расслабились.

Полина тоже смотрела на него. Он стал еще привлекательнее. И резче, одновременно.

– Спасибо.

Ее голос осип. Протянула руку за ключами. Он взял протянутую ладонь в свою и внимательно посмотрел в глаза.

– Всего лишь спасибо?

– Ты хочешь чего-то другого?

Сердце шумно бухнуло в груди. Где ты маска безразличия, когда тебя так не хватает?

– Да, есть кое-что, чего я давно хочу.

Он закинул ее руку себе на плечо. Это была игра, в которую он играл со всеми женщинами. Почему бы не поиграть с ней? Она уже взрослая, и самое время закончить то, что они начали на катке два года назад.

Одна мысль об этом возбудила его. Черт ее подери. Она по-прежнему влияет на него каким-то странным образом. Полина пощекотала пальчиками волосы на его затылке, потом провела рукой по его шее вниз, немного задержалась в районе ремня джинсов, поднялась обратно к руке и ловким движением забрала ключи от машины.

– Спокойной ночи, Вадим.

Победная улыбка, в руке трофей, которым она машет перед его глазами.

Словно загипнотизированный ее простыми ласками, он не мог пошевелиться. А через мгновение схватил за запястья, развел руки в стороны и прижал к двери машины.

– Не играй со мной в это, проиграешь

Угроза в голосе.

– Играешь ты, а я не позволю играть со мной, мне надо ехать.

Также жестко, хотя ноги уже подкашиваются, а голос предательски дрожит от его близости.

Вадим кинул взгляд в вырез ее топа, задержался на синей подвеске на груди и снова посмотрел в глаза.

– Я еще даже не начинал играть с тобой, – прошептал за секунду до того, как накрыл ее губы поцелуем. Она плотно сжала их и попыталась оттолкнуть его от себя.

– Только один поцелуй и я тебя отпущу.

Ласково шепчет, одновременно стальной хваткой сжимая ее запястья.

– Всего один твой поцелуй, я соскучился.

Голос еще ласковее, лизнул уголок ее губ.

Как можно это терпеть?

Вадим умеет соблазнять. Он умеет целовать так, что для нее перестает существовать весь мир.

Он был опасен для нее в семнадцать, он опасен для нее сейчас.

Ему нужен только секс, а ей нужен он. По-прежнему.

Ну разве можно быть такой идиоткой, чтобы влюбиться в мудака, который меняет женщин как перчатки. Оправдывало ее только то, что целовался он как бог.

В какой-то момент он резко отпрянул и тихо выругался.

– Уезжай, быстрее, пока я не нарушил свое обещание, и не трахнул тебя прямо здесь.

Отошел от машины. Зол. Чертовски зол. На то, что в очередной раз не может сдержать себя, когда она оказывается рядом. Зол на свою реакцию на этот поцелуй. Почему никто, кроме нее не вызывает в нем такого желания одним поцелуем? Неконтролируемого, совершенно неподвластного ни мозгу, ни сердцу.