Янка обнаружила, что спрашивает вслух, когда Яр ответил:

– Потому что ты моя, Яна. И должна об этом знать.

Яр не сдвинулся с места, так и остался сидеть, глядя в огонь и лениво вытягивая из тарелки копчёности, и Янка тоже не шевельнулась. Просто лежала, глядя в темноту, и слёзы катились сами собой. Янка не могла заставить себя обернуться, посмотреть в глаза тому, кто только что поимел её в рот, и заставить себя уйти тоже не могла.

– Куда мы едем? – спросила Янка.

Ярик затолкал её в машину молча, не объясняя ничего, и теперь уже добрых полтора часа гнал по шоссе на своей тарахтелке. На заднем сиденье пахло бензином, и Янка чувствовала себя, как с похмелья, вот только не пила она с самого Нового года. Накрепко врезалось в память чёртово Яриково: «Сколько ты выпила?», и больше она не хотела попасться с водкой в руках .

Прошло ещё две недели, но в течение этих недель почти ничего не изменилось, разве что времени на стрельбу стало меньше, потому что теперь Яр постоянно занимался с ней сам – к Рождеству Янка уже начала отбивать некоторые удары, но настолько редко, что от постоянной боли в разбитом теле постепенно впадала в уныние.

– Что ты от меня хочешь? – однажды спросила она, не выдержав. Янка в который раз лежала на земле, побитая, а Яр стоял над ней без единой царапины. – Ты здоровее меня в два раза.

– Сколько весишь?

– Ну, пятьдесят два.

– Брюс Ли весил пятьдесят шесть.

– Пиздец! Ты меня и мировую звезду сейчас сравнил?

– А чем ты не звезда?

Янка покраснела. За три недели в этом доме она напрочь отвыкла от комплиментов, да и сомневалась, что это комплимент. Но Яр протянул ей руку, и, вцепившись в неё, Янка поднялась на ноги.

– Я устал, – бросил Яр, отпуская её, и пошёл в дом. Янка осталась стоять.

Яр умел кинуть короткую фразу, которая надолго ввергала Янку в шок. Из своей прошлой жизни Янка едва ли могла вспомнить хоть один случай, когда ей приходилось подолгу обдумывать чьи-то слова. Слова Яра, может быть, потому, что говорил тот вообще редко, Янка прокручивала в голове целыми днями, снова и снова пытаясь понять, что за ними стоит.

Ещё пару раз Яр уезжал – всё так же без объяснений.

В первый раз он привёз книги, и Янка набросилась на них, как ненормальная: скука уже почти что свела её с ума.

Яр тут же отобрал гостинец и заявил:

– Когда экзамен сдашь.

– Что? – Янка всё ещё не воспринимал всерьёз свои тренировки, потому что не слишком-то верила, что Яр возьмёт девочку, купленную для постели, в настоящее дело.

Яр, по обыкновению, отвечать не стал. Только указал пальцем на двор. Он вышел туда вместе с Яной и добрых полчаса избивал её, как обычно. Яне удалось поставить блок всего дважды, зато напоследок она со злости вмазала Яру по лицу. Сама не поняла, как это вышло, просто заметила в какой-то момент, что Яр уже расслабился и подвоха не ждёт, – и кулак полетел вперёд.

Янка тут же испугалась и попятилась, заподозрив, что сейчас уже ей прилетит всерьёз, но Яр только потёр пострадавшую щёку и сказал:

– Хватит. Я устал.

И пошёл в дом. А когда в комнате появилась Янка, опустил на стол перед ней первую книгу – «Остров сокровищ». Янка читала его в детстве раз десять, но с голодухи обрадовалась и этому и, второпях сварганив ужин на двоих (готовила всегда она, как говорил, Яр: «отрабатывала долг»),  даже не доев свою порцию макарон, бросилась на второй этаж читать.

Яр пришёл на пару часов позже и застал её уже спящей над книгой в углу у окна. Перетащил на кровать, укрыл одеялом, лёг рядом и уснул.

Второй раз Яр привёз одежду. Когда стемнело, Янка долго крутилась перед окном, пытаясь рассмотреть своё отражение в мутном стекле. На свитере, который притащил Яр, значилось «Made in China», и если бы его привёз не Яр, Янка побрезговала бы даже прикасаться к нему руками.