Громов вернулся спустя двадцать минут с большой коробкой изумительно пахнущей пиццы. Желудок тут же призывно откликнулся, и Олег, услышав, усмехнулся.

– Тебе не говорили, что беременным нужно правильно питаться?

– Сомневаюсь, что пицца – это правильно, – кладя на колени теплую коробку, я в предвкушении едва не облизнулась. Но вовремя себя остановила и повернулась на Олега.

Тот, сев в салон, небрежно, будто это была удавка, а не тёплый кашемировый шарф, стащил его с шеи и бросил на заднее сиденье. Откинулся на спинку кресла и только тогда сказал:

– Тогда я могу снова купить тебе воды.

Недовольно фыркнув, я принялась открывать коробку. Вдохнула потрясающий аромат только что приготовленной пиццы и взяла кусочек. Сыр, помидорки, базилик, курица.

– Боже, – откусив, не удержалась и застонала. – Как это прекрасно.

– Почему ты не поела дома? – неожиданно спросил Олег, потянувшись за своим куском. Перед этим он, вытащив из бумажного пакета подставку с двумя стаканами, поставил её между сидениями. Судя по свисающим ярлычкам – чай. Чёрный, название которого было мне даже близко не знакомо. – Черт подери! – помидорка в соусе упала ему на рукав, я тут же подхватила её и бросила в коробку.

– У меня есть влажные салфетки в сумке, – зачем-то сказала, но, наткнувшись на взгляд Олега, поняла – у него таких пальто на каждый день зимы.

– Так почему ты не поела дома? – снова спросил он.

– Так вышло, – опустила глаза.

– Алина, – настойчиво выговорил он.

– Какая вам разница?! – вспыхнула я.

Смотрела этому мужчине, по сути, совершенно не знакомому, в глаза и боролась с желанием взять и рассказать, что случилось за сегодняшний такой безумно длинный день. Но… ему же всё равно. И отцу Макса тоже всё равно. Каждый из них и пальцем не пошевельнёт просто так. Вот только если в мотивах Козельского-старшего я более-менее разобралась, то с Громовым у меня были большие проблемы. Если ему был нужен мой ребенок, но я отказала, тогда к чему всё это? Я не знала. Одно знала наверняка: Я. Ему. Не. Доверяю.

– Всё-таки у меня есть медицинское образование, и я знаю, как важно правильное питание в период беременности, – после недолгого молчания выговорил Олег.

Я откусила пиццу, недовольно хмуря брови.

– И это знание вы пытаетесь донести до меня? Я в курсе, Олег, как нужно питаться. Не надо лезть в мои дела.

– Я не лезу в твои дела. Но хотел бы помочь.

– Вы мне уже помогли, – не смогла удержаться от сарказма. А после добавила: – На самом деле, ваше тупейшее предложение продать ребенка заставило меня многое переосмыслить. Несмотря ни на что, я выращу своего малыша и хочу, чтобы он гордился своей мамой.

Улыбнулась и тут же опомнилась. Что-то меня на лирику понесло. Не то место, не тот человек, Алина.

Олег откусил от своего куска чуть ли не половину. Взял стаканчик и отпил чай. В салоне приятно пахло – свежее тесто, сыр, бергамот и… чуть ощутимый запах дорогого одеколона. Дорогого мужчины, дорогой жизни.

Ничего не говоря, Олег жевал пиццу и смотрел в лобовое стекло. Я же невольно засмотрелась на него. Взгляд мой скользнул по его лицу, опустился ниже, к пальцам. Кольцо…

– Где ваша жена? – положила недоеденную корочку в коробку.

Если честно, не ожидала ответа, но Олег меня удивил. Прожевал пиццу, взял салфетку из пакета, вытер губы и только после удостоил меня взглядом:

– В Европе.

– А как она смотрит на ваши… ужины с девочками из эскорта?

– Аня о них не знает, – краешки его губ приподнялись в улыбке. – Почему ты спросила? Имеешь на меня виды? – улыбка его стала заметнее и в то же время мрачнее.

– Просто не понимаю, зачем вам ребенок, Олег? Ведь есть много разных способов, даже если ваша жена не может справиться с этой задачей, – сказала я в попытке пошутить, однако тут же пожалела о сказанных словах. Тёмный, тяжелый взгляд будто бы проникал в меня, прожигал насквозь.