А сейчас... Сейчас до этого нет дела, потому что в крови блуждает достаточно большое количество алкоголя, а на сердце приятная лёгкость от отлично проведённого вечера.  

Нас осталось трое: я, Кирилл и Артём. И душа моя пела, как оказалось, очень соскучившись по таким вечерам. 

Время третий час ночи, а мы сидели в зале: парни на диване, я на кресле, уютно поджав под себя ноги, и прямо из горлышек бутылок пили алкоголь, вспоминая былые времена. 

Точнее это делали парни, а я внимательно слушала и смеялась над комичностью тех или иных ситуаций, произошедших за долгое время их дружбы. А знакомы они между собой ещё с детства, и каждый раз, когда мы собирались втроём, они рассказывали что-то новое для меня, и ещё ни разу не повторились. 

И как же я была не равнодушна к их дружбе... Чего они только не повидали вместе, чего только не попробовали, и любое их совместное предприятие, пусть и заканчивающееся не совсем удачно, по истечении времени вызывало смех и радость. Конечно, в таком послевкусии было виновно их собственное ироничное отношение к любым своим невзгодам. 

— Ну, а тот прыжок с парашютом? — усмехнулся Артём. — Самый первый, помнишь?  

— Друг! Не позорь меня перед моей девушкой! — слабо возмутился Кирилл и расхохотался. 

— Мы тогда прыгали с инструкторами, — продолжил Артём, посмотрев на меня. — Киря всю дорогу до самого прыжка бурчал о том, что нужно прыгать с каким-то мужиком, что тот будет прижиматься сзади и так далее. А когда настало время прыгать, он чуть ли не со слезами в глазах молил того самого мужика держать его как можно крепче. 

Мы все прыснули от смеха и громче всех смеялся сам Кирилл. 

— Реально было до жути очково! Ноги дрожали! Ты должна меня понять, детка, — поднял он свою светлую бровь. — Ты же сама боишься всего на свете. 

— Так уж и всего? — возмутилась я. — Да, с парашютом не прыгала, но когда-нибудь обязательно попробую. 

Я врала, просто отчего-то хотелось казаться смелой, и Кирилл это понимал, саркастично парировав: 

— Да, в следующей жизни. 

— Я не трусиха! — весело воскликнула я. — Я умею рисковать, если мне хочется. 

— А уже рисковала? — улыбнулся Кирилл. — Когда-нибудь? Расскажи? 

Я начала усиленно размышлять, но куда мне до этих двоих?.. Я же всегда слушала брата, и, наверное, единственным риском в моей спокойной и размеренной жизни был поход в бар пять лет назад. И этим их точно не удивишь... 

— Наверное-е-е, — протянул Кирилл, так и не дождавшись моего ответа. — Однажды, ты, как самая настоящая бунтарка, ...прогуляла пару на последнем курсе института? 

Артём усмехнулся, продолжая ждать от меня ответа, Кирилл улыбался, наверняка зная, что это единственное, чем я могла бы похвастаться. Но и тут мимо — всегда прилежно училась. 

Чёрт. 

— Мне кажется, — вновь возразила я, так и не придумав ничего лучше, — то, что я не шибко рисковала на протяжении жизни, совсем не говорит о том, что я не смелая. 

— Это всё отговорки, котёнок, — состроил Кирилл жалостливую мордашку. — Ты всегда была рассудительной и ...зажатой, что ли. Для того, чтобы быть по-настоящему смелой. 

Он провоцировал меня! Видно же невооружённым глазом! И я повелась. 

— Нет, но, а что ты хочешь? Чтобы я прямо сейчас, не знаю, станцевала стриптиз? — рассмеялась я. 

Кирилл задумался на мгновение, а потом, облокотившись на колени, выдал: 

— А что? Идея хорошая. Только... — он нервно задергал одной ногой, размышляя, а голубые глаза при этом блестели в предвкушении, — нужно что-то посерьёзнее обычного танца... 

— Господи! Ты всерьёз собираешься сейчас проверять мою смелость? — улыбнулась я, не поверив своим ушам.