Подсунули, гады, какой-то не такой мопед. Едем обратно на переулочек у отеля. Наш ангел-хранитель Майя с турагентства сама поднимает сидение. Она же объясняет мужу, что да как. Я всё равно в технике ничего не понимаю. Моё дело – сидеть смирно, наклоняться в ту сторону, куда и муж, и крепко держаться за него. Признаюсь, я не только высоты боюсь, но ещё и не любительница быстрой езды. Муж, наоборот, любит погонять. В душе я надеялась, что сидение так и не поднимется, другого байка не окажется, и на этом наши приключения закончатся. Честно говоря, мне и этого малого отрезка пути хватило… С ветерком вдоль моря, что каска чуть не слетела.

От судьбы не уйдёшь – пришлось смириться и ехать дальше по Первой береговой. Все на байках и мы на байке. За широкой мужской спиной вроде не так страшно. Вскоре и вовсе успокоилась.

Все в потоке медленно, но верно едут вперёд. Мы по свободной дорожке мчимся, обгоняя одного за другим. Ух, где наша не пропадала.

Гул моторов, тут сигналят, там сигналят. Одна из особенностей национальной езды такова, чтоб прав тот, кто впереди. Сзади же едущий несёт всю ответственность, ему решать – обогнать переднего или ещё какой манёвр совершить. Передний же рукой показывает, в какую сторону он собирается свернуть. И то не всегда. А сигналками они не пользуются, как и зеркалами. Фишка в том, что ты должен быть предсказуемым. Равно, как и пешеходы, собирающиеся перейти улицу. Хотя и те, и другие постоянно должны быть начеку. Мало ли кто выедет из-за угла, выскочит на встречку, решит срезать, игнорируя красный свет светофора или кирпич.

Ну, а мы по жизни непредсказуемые. Едем по той полосе, где машины и автобусы должны ездить, они – приоритетный вид транспорта.

Я почему-то боялась, что в автобус врежемся. Автобус большой, и ему ни хрена не видней.

Настоящая опасность нарисовалась в виде другого байка. Это произошло слишком быстро, что я не успела ничего понять. К счастью, муж, довольно-таки опытный водила, успел среагировать.

После этого я уже ничего не боялась. Ну, почти ничего…

Пришлось бы за байк полторы тысячи баксов выложить. Или же иметь честь быть захороненным опять-таки на чьём-то рисовом поле. Ничего же не случилось, значит, все, разъехались в разные стороны.

Мы решили сделать передышку, остановились у «Парка Горького», что у самого моря.

Пока миллионы шуршат в кошельке или просто «хулигань»

Можно было обойтись без деталей, но очень уж просили. Кое-кому надо вновь испытать те самые чувства, что и я, или почти те же. Всем не угодишь, но раз это надо, пишу дальше.

Горький к этому парку не имеет никакого отношения, опять-таки пляж с платными лежаками, аттракционами. Полдень. Жара. Вода же, как парное молоко.

Нам мало приключений – ещё и парашют подавай. 600 тысяч донгов – если ты один полетишь, если вдвоём – дороже. Зазывалы смотрят на тебя, как удав на жертву. По мне, быстрей бы всё прошло – полететь над морем, полюбоваться с высоты птичьего полёта на Нячанг, удачно приземлиться и прокатиться дальше с ветерком, ибо жара невыносимая. Лучше купаться утром или ближе к вечеру. Днём – сиеста, а отдыхать тоже утомительно.

В обычной жизни я не скажу, что живу совсем уж обычной жизнью. Но рисковать зря, к тому же за свои деньги – это явно не моё. Но тут и время течёт по-другому, и сознание заклинивает, на радость зазывалам и зевакам.

Деньги, деньги. Кто ты без них – никто. А пока миллионы шуршат в кошельке, ты везде желанный гость. Видели бы вы, с какой жадностью порой заглядывают в кошелёк, когда ты по ошибке вместо 50000 вытаскиваешь 500000 донгов… Это нормально. Среднестатистический вьетнамец в месяц максимум получает 3 миллиона донгов, то есть около 150 баксов, а по рублям (в то время курс был около 41 рубля за доллар) где-то чуть больше 6 тысяч рублей. Или я опять что-то напутала, с моей-то математикой. Выходит, мы за нашу блажь расплатились четвертью зарплаты обычного вьетнамца.