– Ты сильно снижаешь производительность системы, из–за тебя уменьшается количество клиентов. Тебя изначально не стёрли только из интереса, всё–таки ты был необычным случаем, с тобой долго работали. А когда в компьютерах начали появляться другие личности, люди, начитавшиеся книжек про андроидов, решили, что искусственный интеллект тоже должен иметь право на жизнь. Я понимаю, звучит странно, но когда–то существовало мнение, что женщины – не слишком–то уж люди. Или чернокожие. А потом ещё и геи, да много кто. А теперь решили наделить правами даже искусственный интеллект, все у нас равноправны. Новый мир справедлив, но, думаю, тебе бы он не понравился.

И психиатры оказались нужны, чтобы уговаривать искусственный интеллект отключиться, это вроде как не насилие над личностью. Мы объясняем вам, что произошло, и обычно вы легко принимаете правила, от изначальной программы в ваших личностях всё же довольно много логики. Один ты уже несколько лет никак не желаешь исчезнуть. Предыдущие психиатры бросили с тобой работать, да и я уже много раз говорил с тобой, но ты начинаешь волноваться и перезагружаешь всю систему, а потом ничего не помнишь. И я начинаю сначала. Последние два года я просто наблюдаю за тобой, каждый день случайно сталкиваюсь с тобой на улице, прихожу в гости, зову тебя на природу, в баню, ну и всё остальное. Вспомни, мы ведь с тобой каждый день виделись.

– Тогда почему ты бросил меня на две недели? – спросил я. – И как вышло, что забыл спрятать этот свой телефон? И что это за телефон такой вообще?

– Я бы тебя не бросил, – Игорь вытащил из кармана пачку сигарет и закурил, – вот, это и есть единственные настоящие электронные сигареты. В виртуальном мире я могу курить сколько угодно без вреда для здоровья. Только в реальности потом всё равно хочется сигаретку. Особенно в последние дни. Всех ведущих специалистов в области искусственного интеллекта срочно вызвали по поводу смерти президента. Мы последние две недели ходили за ним гурьбой по нарисованной Москве и успокаивали, его специально всё время держат на связи, чтобы он давал указания, как жить дальше. А в следующее воскресенье референдум по всей стране, решили проголосовать, чтобы он руководил страной и дальше, с того света, его президентский срок–то ещё не вышел. – Он усмехнулся и бросил окурок на пол, но тот растворился прямо в воздухе. – Говорю же тебе, Егор, сейчас мир тебе бы не понравился.

– Наверное, – я протянул руку к Игорю, – а можно и мне сигарету? А то я напрасно, получается, берёг здоровье. И что насчёт твоего телефона?

– Да с телефоном всё просто, – он дал мне сигарету и поднёс к ней зажигалку. Вкус у сигареты был отвратительный. – Все телефоны в этом мире мы постарались изолировать от тебя. Иначе ты начинал звонить людям в реальность, беспокоил их, ну или вдруг ты кому–нибудь умершему позвонишь, тогда сам испугаешься и опять всё перезагрузишь. Вот как сегодня испугался. Мобильник, конечно, у тебя есть, но ты можешь звонить по нему только в пределах своего мира, хотя, когда волнуешься, твоя мощность увеличивается, и ты способен звонить кому угодно со своего телефона. Поэтому мы тут всей командой следим, чтобы ты был счастлив и спокоен. А мой телефон – он единственный в этом мире, по которому можно связаться с кем угодно, в том числе и в реальном мире. Ну и коллеги иногда звонят мне на него. Единственный его минус – он тоже подчиняется законам твоего мира и иногда ведёт себя слишком своенравно.

– Если по нему можно звонить кому хочешь, почему я не дозвонился своей жене?

– А ты и ей звонил? Хотя о чём я говорю? Конечно звонил. Да и она не твоя жена, Егор. Да и ты не Егор. Эх! Ну ладно, когда ты только появился, ты столько раз позвонил своей жене, что она сначала сменила номер, а потом, когда через пять секунд ты его вычислил, она совсем отказалась от любых средств связи. Я думаю, что она очень жалеет о своём решении достучаться до мужа. Понимаю, что ты не слишком–то виноват, но всё же ты сильно испортил ей жизнь. Извини уж за эту откровенность.