Первая дверь, та, что справа, была распахнута. Слышалось щебетание Олеси. Она умела так искренне радоваться, что, наверное, всех окружающих заражала своим детским восторгом. Вадим вошел в комнату и увидел: есть, чем восхищаться.

В просторном трехместном номере было по-домашнему уютно. Две кровати, тумбочка, стол застелен белоснежной скатертью, в хрустальной вазе стоял огромный букет, рядом блюдо с фруктами: сочные персики, бананы, абрикосы, виноград. И бутылка вина. Вадим невольно вздрогнул: «Алазанская долина»! Точно такая же, как у него в руках! Призрак бывшей жены словно появился на пороге. Эля улыбалась, щурила свои плутовские глаза и лукаво спрашивала: «И как тебе это, дорогой?»

«Дурацкие у тебя шутки, милая», – мрачно подумал он.

Белла все время спрашивала, понравилось ли, не надо ли чего еще дорогим гостям, говорила, что вода в душе горячая, а кафе работает круглосуточно. Она все говорила, говорила, говорила… А точнее, журчала. Было такое ощущение, что и здесь, в номере, беспрерывно льется вода. Потом хозяйка оставила их, наконец, одних, пожелав на прощание счастья.

Когда за ней закрылась дверь, Олеся не выдержала и от восторга, совершенно по-детски, захлопала в ладоши:

– Как здорово, Вадим! Как мне здесь нравится! Ой, посмотри! Даже телевизор есть! Большой! Цветной! А белье просто белоснежное! Накрахмаленное! А фрукты? Я бы на всю жизнь здесь осталась!

Он вдруг подумал: а что она в жизни видела? Уж, конечно, не было в ней, двадцатилетней жизни этой, ни кемпингов, ни южных курортов, ни шмоток дорогих, ни приключений, достойных героев боевика. Она боится, что и не будет больше никогда, вот и стремится ухватить сразу все. Чтобы воспоминаний осталось потом на всю жизнь. Какое он имеет право осуждать эту девочку?

Он водрузил на стол бутылку вина, рядом с той, что уже там была, и со вздохом спросил:

– Ты первая в душ?

– Нет, иди ты. Я еще тут не осмотрелась.

– Тебе правда нравится? – усмехнулся он.

– Очень! – произнесла Олеся с таким искренним восторгом, что он не мог ей не поверить и заподозрить, что все это лишь умело срежиссированный и мастерски сыгранный спектакль.

Он достал из сумки чистое белье, гель, зубную щетку и отправился в душ. Олеся же с радостным писком научившегося летать птенца повалилась на кровать и прижалась лицом к подушке. Он увидел блестящие от восторга карие глаза, раскрасневшиеся нежные щечки и с усмешкой подумал: «А кровать-то – двуспальная!»

Вадим с наслаждением смывал пот и усталость, прикидывая, хватит его на что-нибудь сегодня ночью или уже не до того. Не обидеть бы девочку, а в таком состоянии он способен только на жуткий эгоизм. Никак ни на ласку и нежность. Ладно, все решать ей.

А Олеся, видимо, все уже для себя решила, потому что вторую кровать разбирать не стала. Когда он вернулся, упорхнула в душ. Не было ее долго.

Белла принесла шашлык, накрыла на стол. Когда хозяйка ушла, Вадим лениво пожевал мясо, выпил немного вина, и тут же уставшее тело охватила истома. Он с наслаждением растянулся на кровати, закрыл глаза. Где же она? Вадим уже чувствовал, что засыпает. Тепло, хорошо…

Наконец вернулась Олеся, заперла дверь и нырнула к нему под одеяло, прошептав:

– Ты не спишь?

Целоваться она не умела. И что касается остального – увы! Студент туристической академии не научил ее ничему стоящему. На мгновение Вадиму даже стало откровенно скучно. Потом он аккуратно расстегнул ее простенький бюстгальтер, и пальцы почувствовали нежную, шелковистую кожу.

Руки скользнули ниже, осторожно прошлись по ее талии, бедрам. На ощупь девушка оказалась гораздо плотнее Эльки. И грудь размера на два больше. Вадим невольно вспомнил гибкое тело бывшей, ее нежные косточки. Она не терпела однообразия и пассивности. Хотя разбирать ее по всем статьям, так Элька никакой критики не выдержит. И тело у нее змеиное, и груди почти нет, и руки холодные. И вот, поди ж ты! Приворожила прямо! А ведь у него вот уже несколько месяцев не было женщины! В личной жизнь ноль, пустота.