И, вуа-ля, она здесь, практически нос к носу столкнулась со своим врагом номер один. Но, пока сделать ничего не может.

У нее только догадки и пара зацепок, которые ничего не стоят. А ей нужны железобетонные аргументы. Не для того, чтоб его судили или посадили, а для того, чтоб его убить.

Пустить пулю в лоб и покончить с этим всем, раз и навсегда.

Жаль, что пока это только мечты и планы. Но, главное уже сделано. Она здесь и сейчас сделала то, что должна была, втянула Шраймана в свою игру, и заодно разберется с тем, что творится у него за спиной.

Как бы она сама к нему не относилась, но он хороший человек, а в наше время – это редкость, поэтому Дима будет его защищать, прикрывать его спину, и даже попытается минимизировать влияние ее проблем на его жизнь.

Это будет честно.

****

Снова ночь. И снова сон.

Необычный ее кошмар. Не про пытки. Не про истязания.

Но, от этого гораздо больней.

Он стоит за ее спиной.

Еще не сломленный. Гордый. Сильный. Еще, надеющийся на что-то.

Вокруг больница. Палаты. Пациенты. Дима еле держится на ногах, боль пульсирует, и перед глазами черные мушки летают. Но она, на чистом упрямстве, стоит на своих двоих, и даже идет вперед.

И не важно, что с каждым своим новым шагом она от него все дальше и дальше.

Не имеет значения, что каждый ее новый шаг разрывает их общее сердце на куски, на части, которые никто и никогда склеить не сможет.

Когда-то она ворвалась в его жизнь. Врезалась в него на скорости света и соединилась на клеточном уровне.

Она была ему верна телом, душой, ментально.

Она его была. Всегда и во всем.

И это было правильно.

У их жизни был правильный итог, будущее.

А потом все рухнуло. Разбилось о скалы, и она сейчас разрывалась, крича внутри, глубоко пряча свою боль, то, что еще оставалось целым – общее сердце, одно на двоих.

На куски. На ошметки.

Хотела уйти тихо, не прощаясь, но не успела. И от этого ей больней в сто раз. Свою боль она привыкла выносить, а вот его…

– Уходишь? – его голос дрогнул, замялся.

Не нашла в себе сил ответить, просто кивнула, не поворачиваясь, и продолжила свой путь вперед, но уже без него.

Так надо.

Когда мужчина его статуса и положения впускает женщину в свое сердце и душу, – это серьезно. Это не просто прихоть богатого человека. Это решение, которое он принимает раз и навсегда.

Это: в горе и в радости, в болезни и здравии. Навечно. Даже потом, после смерти, все равно рядом, все равно вместе.

Вот, что значит: быть с ним. Быть его.

Когда твой мужчина, любовь всей твоей жизни, тот, что составляет половину тебя, переступает через гордость, наступает на горло собственному мужскому «я» и просит:

– Не уходи, Дима! Останься…, я прошу. Мы все сделаем. Все исправим. Просто останься,-

когда тебя просит любимый человек, надо остаться.

Но Дима шла вперед. Оставляя позади Его, свое сердце, свое счастье и свое будущее.

Не поворачивалась, чтоб узнать, смотрит ли он ей вслед.

И так знала, что смотрит. Все еще ждет. Дает шанс одуматься.

А она, дура такая, идет вперед, глотая слезы и закрывая руками губы, чтоб не орать, не кричать и не выть, запихнуть все, что еще осталось, внутрь, и попытаться сберечь до лучших времен.

До тех времен, когда она будет готова простить и выслушать, а он рассказать, и тоже простить.

До тех времен, когда эмоции улягутся и они смогут смотреть друг на друга, не пряча взгляд, не отворачиваясь.

Дима шла вперед и без сердца. Гонимая одним желанием. Мстить.

Ибрагим смотрел, оставаясь у нее за спиной и готовый подхватить в любой момент. Желая только одного: быть рядом.

****

Проснулась, как всегда, без будильника. В этот раз без крика, без стона.