– Глянь, Ронард, а это не тот самый мальчишка, который тебя сегодня повалил? И опять он от тебя сбегает, – с хохотом произнёс один из инквизиторов.

К сожалению, я уже на половину перевешивалась из окна, поэтому не смогла повернуться и посмотреть, кто ж такой глазастый среди них. А главное, кому я так запомнилась. Почувствовала руки Пипа на своем филее, которыми он, не стесняясь, меня подтолкнул и тут же вылетел сам. После чего мы побежали в подворотню, петляя по закоулкам. И так до самого входа в катакомбы.

Пробирались к площади на следующий день очень осторожно. Вечером на коллективном собрании постановили, что лучше пока постоять возле дверей храма. Вот только мы не учли наших соперников – Яна с Форадом. Которые категорически отказались уходить с насиженного места. Еще бы, сидишь себе, а деньги сами сыпятся. Причем неплохие, если они, конечно, вчера не врали.

Обзаведясь парой новых синяков и ссадин, мы позорно ретировались.

Из чувства противоречия расположилась недалеко от лестницы, спрятавшись от отдела стражей за памятником Рандиру. Чед решил меня подстраховать, не отходя от меня далеко, и просто курсировал в толпе по площади. Ну а Пип пошёл опять к больнице, сказав, что у него там есть незаконченное дельце.

Скучно и долго продвигался этот день. Люди то появлялись на площади, то пропадали. В основном за воротами храма. Все спешили помолиться перед Ночью демонов. До которой оставалось два дня.

Даже с наплывами людей было меньше, чем обычно. Поэтому к обеду у меня монеты болтались где-то на дне. А может, всё дело было в другом. Например, в том, что всё это время я отвлекалась на свои мысли, в которых я то оказывалась на балу, то попадала в беду, то сама спасала прекрасного принца. Ну а в роли героя, конечно, фигурировал красавец инквизитор.

И только бурчащий желудок вернул меня к действительности. Посмотрев в свою кружку, поняла, что сегодня явно не мой день и дальше вряд ли что-то изменится. Поэтому пошла к Чеду в надежде на его удачливость.

У Чеда к этому времени дела шли намного лучше. Заглянув к нему в посудину, углядела приличное количество серебряных монет. Чед, заметив мой интерес, с радостной усмешкой похлопал себя по груди, точнее там, где у него был внутренний карман, намекая, что это не все барыши. На что я только горестно вздохнула.

– А у меня только медяки, которых даже в общей сумме на пару серебряных не наберётся, – пожалилась я.

– А чего тогда бегаешь тут? Ещё ж время есть, наберёшь – попытался приободрить меня.

– Не мой день, похоже. Постоянно дёргаюсь, оглядываюсь. Народ меня по дуге обходит.

Ну не признаваться же мне, что большую часть времени просидела у статуи и всё, что есть в кружке, народ сам подходил и бросал. Стыдно.

– Ну если хочешь, давай вместе ходить. Так тебе будет спокойнее?

На что я согласна закивала. Ещё как будет спокойней. На том и порешили. Теперь мы вместе с Чедом бродили меж людей и попрошайничали.

К вечеру погода стала портиться. Небо заволокло тяжёлыми тучами, которые грозились вот-вот извергнуться снегопадом. А поднявшийся ветер пытался сбить с ног. Горожане тут же начали разбредаться по домам. А значит, и нам пора было расходиться. В кармане приятно позвякивало серебро, грея душу мыслями о сытном ужине.

Не спеша мы брели в сторону больницы, по пути чисто инстинктивно приставая к прохожим. Пять минут, и мы уже могли видеть вход в здание, а вот Пипа там не было. Зато за углом больницы было странное скопление оборванцев. Сразу же почувствовав неладное, мы рванули туда.

Пипа мы разглядели, уже когда ворвались в толпу. Он отбивался от пяти тощих детей-оборванцев, а ещё человек шесть закрывали обзор, чтобы прохожие не обращали внимания. Судя по субтильности, можно было предположить, что Пип нарвался на воришек, и теперь они горели желанием отобрать его кубышку. Такое мы стерпеть не могли, поэтому тут же ворвались в драку, раскидав ближайших детей в стороны. И если раньше я никогда бы не подумала, что могу ударить ребёнка, то сейчас без зазрения совести мой кулак летел в нос ближайшего противника. Ибо закон улиц во всех мирах одинаков: либо ты, либо тебя.