Заниматься с Алисой было одно удовольствие. Она исполнительная, любознательная и схватывала все налету. Я получала удовольствие от этих занятий. И потому те несколько дней, что Матвей соблюдал дистанцию, были испытанием для моей совести. Я хотела извинится за грубость и что навешала на него кучу ярлыков.

В четверг Коля привез меня, но сказал, что Матвей Александрович дома, и просил меня заглянуть к нему в кабинет. Признаться, я даже занервничала, чувствуя себя школьницей, которую вызвали к директору, а она и не в курсе из-за чего.

Домработница проводила меня в кабинет, и я постучала.

– Войдите, – раздалось из-за двери, а у меня мурашки по спине пробежали. Осторожно открываю дверь и вхожу. Куда деть руки? и почему такая жуткая неловкость? – Доброе утро, Даша. Как ваши дела?

– Все хорошо. Вы о чем-то хотели поговорить? – я была настороже и ждала подвоха.

– Поблагодарить хотел. Алиса в восторге и только о вас и говорит. А еще я заметил, что Лисенок делиться с вами многим, – мужчина сделал паузу, а я почувствовала, что у меня ладошки вспотели. – Я хотел бы узнать больше о ее парне и хотел бы, чтобы вы мне рассказывали то, что рассказывает вам моя дочь.

– Стучать? – я в шоке смотрела на мужчину. Вот и подвох, вот и несоизмеримая оплата труда. Он не на сексуальные утехи рассчитывал, он просто оплатил услуги соглядатая для дочери.

– Ну, Даша, вам же не пятнадцать лет, чтобы так все воспринимать. Я понимаю, что у вас нет детей, но вы же понимаете, что она девочка, и этот парень может ее обидеть? – немного снисходительно посмотрел на меня Матвей, а меня как ножом резанула фраза про детей, что я вспылила.

– А вы что-нибудь слышали про личные границы? Она личность, и у нее есть своя ЛИЧНАЯ жизнь, – я чеканила каждое слово. Да, я понимала, что это самая моя короткая работа. Меньше недели я проработала репетитором.

– Она моя дочь, – в тоне у мужчины послышались угрожающие нотки, и он даже встал со своего кресла.

– И не смотря на это, она имеет право на то, чтобы ее границы уважали, – я не собиралась ему уступать.

– Да вы не знаете, какие сейчас мальчишки! – выкрикнул мужчина и с силой плюхнулся в кресло. И я удивленно посмотрела на Матвея.

– Переживаешь за нее? – весь мой боевой запал утих, и я поняла мотивы мужчины, хоть и не одобряла его методы.

– У тебя нет детей, и ты не поймешь моих чувств, – немного высокомерно ответил мужчина, почувствовав, что я его жалею.

– Ну и что, что нет детей. У меня есть крестник, кстати, ровесник твоей дочери, и о проблемах молодежи я в курсе, если что, – уже я смотрела на мужчину снисходительно. – Я присяду?

– Да, конечно. Прости. Присаживайся, – и мужчина указал рукой на кресло. Я прошла и села, все это время Матвей не сводил с меня взгляда. Под таким испытывающим взглядом я чувствовала себя словно голая иду, а не в толстовке и джинсах. Да, я не наряжалась на занятия, а предпочитала удобные вещи.

– Ты понимаешь, что не шпионит за дочерью надо, а научить ее разбираться в людях. Чтобы она мудаков и близко к себе не подпускала. Не будешь же ты всю жизнь её оберегать и контролировать? – я посмотрела на мужчину и по его реакции поняла, что он вообще-то так и планировал. – Что, серьезно?

– А что не так? Она же девочка, – и на лице мужчины отразилось такое искреннее непонимание, что я не выдержала и рассмеялась.

– Давай так. Я шпионить и стучать не буду, но если я узнаю какую-то информацию, в которой Алисе может угрожать вред, то я скажу. Хорошо? – на лице мужчины отразились сомнения, но он нехотя кивнул. – Зря ты так думаешь о своей дочери. Она у тебя чудесная и очень умная девочка.