Мистер Донован ускорил шаг. Он жил в десяти минутах ходьбы от школы и никогда не ездил на работу на машине. Он тщательно следил за своей фигурой и считал хождение пешком отличным упражнением. Увидев свой аккуратненький, выкрашенный в голубой цвет домик в ряду таких же аккуратненьких голубых домиков, мистер Донован довольно улыбнулся. Он представлял себе радость Люсинды. Обычно в это время по пятницам он засиживался в школе допоздна, работая с отстающими, но в этот раз не утерпел и ушел с работы пораньше. Таким образом, ничего не подозревающую Люсинду ждал двойной сюрприз – его раннее возвращение и известие о гастролях театра.

С сияющим лицом мистер Донован вошел в холл, не забыв вытереть ботинки о коврик. Никакой грязи в доме – таков был его девиз.

– Люсинда, дорогая, я уже вернулся! – торжественно объявил он, зная, что жена услышит его, даже если находится в спальне на втором этаже – стены в домике были словно картонные.

– Люсинда, я пришел! – повторил мистер Донован через минуту, несколько озадаченный тишиной в доме. И снова никакого ответа.

Грегори внимательно осмотрел холл, словно Люсинда могла там спрятаться, прошел на кухню, заглянул в крошечную гостиную. Затем поднялся на второй этаж и воочию убедился в том, что Люсинды нет ни в спальне, ни в его рабочем кабинете. Существовал еще чердак, где мистер Донован хранил старые книги и подшивки газет, но и там Люсинды не оказалось.

Тогда Грегори спустился в холл и сел на диван, чтобы как следует обдумать это невероятное событие. Он принялся вспоминать дела Люсинды. Распорядок ее дня он знал не хуже своего. В шесть вечера в пятницу Люсинда должна быть дома, так как в этот день она работает до пяти. Никаких хозяйственных дел, требующих ее присутствия вне дома, у нее быть не могло – покупки они делали вместе в строго отведенные для этого дни. В пятницу, насколько мистер Донован знал, Люсинда занималась самообразованием: читала журналы и выписывала из них то, что он для нее пометил.

Насколько он знал. Грегори похолодел. Классический случай – занятой муж полагает, что в курсе, где в определенное время находится его жена и что она делает, а предприимчивая женщина на самом деле развлекается, посмеиваясь над супругом-простачком.

Повесив голову, Грегори Донован сидел в неосвещенном холле и терпеливо ждал, когда же его жена вернется домой. Наконец чуткое ухо школьного учителя уловило торопливые шаги по гравию дорожки. За пять лет супружеской жизни Грегори Донован успел как следует изучить походку жены и теперь не сомневался, что это Люсинда возвращается домой. Понятно, почему она спешит. Уже восемь часов, а в полдевятого он обычно приходит из школы по пятницам. Ей нужно поторопиться, чтобы подготовиться к его приходу. Сейчас она войдет и притворится, что сидела дома весь вечер как и подобает примерной супруге…

Свирепая улыбка появилась на губах мистера Донована. Все тайное когда-нибудь становится явным, и коварной жене не избежать справедливого возмездия! Он подскочил к двери и распахнул ее как раз в тот момент, когда Люсинда уже стояла на пороге с ключом в руке. Грегори появился перед ней как демон возмездия – маленькие глазки мрачно сверкали из-под нахмуренных бровей, уголки губ подрагивали, а жалящие презрительные слова океанской волной вздымались в его худосочной груди.

– Ох, как ты меня напугал, Грег, – легкомысленно рассмеялась Люсинда, не выказывая никакого испуга. – Почему ты сидишь без света?

И настолько этот тон не соответствовал ожиданиям мистера Донована, что он растерялся и отступил на шаг. А приглядевшись к супруге, изумился еще сильнее. Это была Люсинда и не Люсинда одновременно. Сердце Грегори Донована сжало неприятное предчувствие. На миссис Донован была надета короткая спортивная куртка, верх неприличия – брюки, а на голове красовалась возмутительная кепка. Ее волосы, всегда закрученные в приличный пучок на затылке, были неподобающим образом распущены. В руках Люсинда держала большой пакет.