– Я на машине, – он махнул в сторону своего авто. – Пойдемте, до дома подвезу.

– Зачем это? – она смотрела не него все также, немного нахмурившись.

– На улице прохладно, опять простудитесь, – он пытался улыбкой разрядить обстановку. – А у меня "климат-контроль"… И записей много хороших!

– В метро не холодно. И от метро мне совсем рядом. Если вы что-то хотели сказать – говорите. А нет, тогда извините и до свидания.

И так как он молчал, судорожно придумывая что бы такое сказать существенное, она уже сделала шаг в сторону, чтобы обойти его, но он, сделав шаг туда же, решил пойти напролом:

– Марина, я вам неприятен?

– Нет, – она растерялась. – Вовсе нет…

– У вас есть кто-то, кому будет неприятна эта ваша поездка? – он только сейчас вдруг подумал, что, конечно же, у нее есть муж… друг… или кто-то… Подумал и испугался, что сейчас от ее "да" все сразу кончится, так и не начавшись!

– Нет,… – было видно, что она не хотела отвечать на этот вопрос, но и врать и уходить от ответа тоже, видно, не умела.

– Может, вы меня боитесь? Честно, я не маньяк и не насильник! Вот, – он вытащил из кармана мобильный телефон. – Позвоните Илье, он подтвердит!

– Нет, нет, что вы… – она теперь растерянно смотрела на него. – Но я живу так далеко! Самая окраина… – она махнула рукой куда-то на север. – Столько времени… и бензина…

– Значит, идем, – он знал, что когда женщина неуверенна, тогда кто-то должен все решить за нее. – Идем… – и взял ее за локоть. Такой остренький даже сквозь джинсовую куртку…

Она пошла молча, все еще нахмурившись и о чем-то напряженно думая, но не сопротивлялась, и только уже в самой машине тихо сказала:

– Я наверно не должна бы этого делать…– но скорее для себя, а не для него…

– Вы, видимо, о том, что я женат и у меня семья? – по тому как удивленно взлетели ее брови, он с досадой понял, что поторопился. – Можете забыть. Фактически мы в разводе уже лет пять. У каждого своя жизнь, так что…

– Нет, я об этом не знала.

А он не знал чем опять заполнить паузу, и не узнавал себя, "балаболку", как часто звал его Илья. Тогда он включил магнитолу и поставил первое, что попалось под руку – Криса Ри.

– Нет, только не его! – она, почему-то испугавшись, даже руки вперед выставила, открыв при этом изящные запястья, а он покрепче взялся за руль, потому что женские руки, на самом деле, и так весьма эротичная часть тела, а такие руки!

– Не любите? – удивился он. – Странно… Мне казалось, это в вашем вкусе.

– Нет… – она опустила глаза. – То есть да, действительно в моем… Только не надо…

– Хорошо, – он не стал задавать вопросов. – Тогда выберите сами.

– Нет-нет… Мне все равно, – она так и не поднимала глаз. – Только не Ри…

– Ладно, – он взял первый из стойки. – Назарет пойдет?

– Если это еще и баллады! – она подняла глаза и чуть улыбнулась.

– Угадали! – воодушевился он совпадением их вкусов. – Именно баллады.

– Баллады у них прелестны… Но все-таки у вас они получались лучше! Тогда, у Ильи.

– Я их играл?! – совершенно искренне удивился он. – Ну, надо же! А я и не помню. Вообще, тогда руки играли, не я. Я уже с трудом «до» от «ре» отличаю!

– Ах, как напрасно… – она опять немного оттаяла, как и тогда у Ильи. – Нет, правда, вы владеете таким богатством – умением играть, и не играете!

– Решено, покупаю небольшой синтезатор, – серьезно сказал он. – И чтобы от прикуривателя работал. Буду вам здесь играть, в машине.

Она лишь тихо рассмеялась в ответ, а он, чувствуя, что от этого смеха может стать неуправляемым, опять вцепился в руль и продолжал балагурить:

– Ну, а как еще вас в машину затащить? Сегодня почти насильно, завтра, видно, вообще придется помощника взять.