4. Глава 4

Дальше ― больше…

Одного выпада в мой адрес мачехе показалось мало и, когда все снова сели за стол, она продолжила обвинительную речь. Обращаясь к моему мужу, не ко мне.

― Фарэс Эйден, ― произнесла она вежливо, но настойчиво. ― Поверьте, для всех нас это большое горе. Нам очень жаль, что Адайна нанесла непоправимый урон вашей гордости, оставив при себе дар. Но я хочу напомнить, что мы свои обязательства выполнили. И нашей вины в случившемся нет. Адайна ― теперь полностью ваша забота. Как поступать с ней дальше, решайте сами.

Замечательно…

И почему я сама не додумалась до того, что невольно задела демоническую гордыню Эйдена? Только стоит ли извиняться? Вообще-то моей вины в случившемся нет. Уж простите, что не умерла и расстроила всех вас.

― При этом наследство моего покойного мужа Джошуа, как и полученное за Адайну приданное, остается за нами, ― продолжила речь Джоанна. ― Думаю, вы согласитесь с таким положением вещей?

То есть меня не только обвиняют в том, что не умерла, так еще и лишают всего? Я вдруг почувствовала себя прокаженной, от которой все отворачивают взгляды. Эй, ребят, да что с вами?! Вы вообще в курсе, что есть такие понятия как сочувствие и поддержка?

― Ничего, что я вообще-то здесь, с вами? ― напомнила о себе. ― Мне казалось, семья должна радоваться тому, что впервые за многие столетия сэра пережила первую брачную ночь. А ты, Джоанна, ведешь себя так, будто я совершила какую-то подлость!

Мачеха глянула свысока и кивнула. Как видно, собственным мыслям.

― Для семьи ты умерла, Адайна. Мы попрощались с тобой согласно традициям Энтайны. Твоя дальнейшая жизнь целиком и полностью принадлежит мужу. А мы сегодня же покинем его замок. Вернемся домой и забудем о происшествии, как о ночном кошмаре.

― Что?! ― Дальше сдерживаться я не могла. ― Называешь кошмаром то, что твоя падчерица не умерла? В тебе осталось хоть что-то человеческое, Джоанна?

Она махнула на меня рукой и отвернулась, как будто не замечала вовсе. Не слышала, точнее, не хотела слышать моих обвинительных речей.

Я была так разгневана, что сама не заметила, как вновь активировала огненный дар. То, что убивало Адайну многие годы, теперь, после стольких лет мучения, обратилось-таки против ее врагов. У Джоанны вспыхнули волосы.

― Спокойнее, милая, ― терпеливо проговорил Эйден.

Одну руку опустил мне на плечо, заставив присесть обратно на стул, а второй потушил пожар. Сначала над головой мачехи свернулось грозовое облако, а после пролилось крупным дождем. Вслед за этим, как грибы, выросли волосы. Правда, они стали чуточку короче и темнее, чем были прежде.

― Вот об этом я и говорю, ― обвиняюще фыркнула Джоанна, дунув на криво отросшую челку. ― Эта девушка опасна. Я прошу вас, фарэс Эйден… Умоляю избавить нас от нее.

Мне хотелось скрежетать зубами от гнева и обиды.

Возможно, Джоанна нарочно спровоцировала меня. А я поддалась, как последняя идиотка. Нет, надо сдерживаться. Научиться управлять даром, пока он не получил надо мной полную власть. В словах мачехи была пусть небольшая, но все же правда: огненный дар действительно опасен. Не только для окружающих, но и для меня самой. А если ночью приснится что-то страшное, не спалю ли я нечаянно весь замок?

Я невольно вздрогнула и посмотрела на мужа.

― Наследство Адайны, как и все, дарованное мной, остается за вами, ― сообщил он моим «родственникам». ― Сама Адайна ― моя!

Последнее замечание было адресовано Ричарду, не спускавшему с меня глаз и, кажется, готовому,наплевав на заперты матери, ринуться мне на выручку.

― Благодарю, ― величественно произнесла Джоанна и, убрав салфетку с колен, грациозно поднялась. ― Раз все вопросы решены, думаю, самое время начать собирать вещи. Чем быстрее уедем, тем лучше для всех нас.