— Леночка, ты уже вернулась, — с улыбкой говорит бабушка, обтирая руки о фартук. — А я кашу Насте сварила. Остывает. Проголодалась она.

Киваю.

Усаживаю дочь обратно, а она встаёт и хватается за стенки манежа, возмущённо глядя на меня.

Маленькая бандитулька.

От последней мысли меня страшно лихорадит. Нельзя так называть дочь!.. Стоит зарубить себе это на носу.

Стараюсь не думать о плохом, а мысли всё равно настойчиво лезут в голову, не давая покоя.

— Как дела у тебя? Отработала?

— Отработала, бабуль. Всё хорошо. Спасибо, что помогаешь. Ты отдохни, а я Настю сама накормлю и спать уложу. Завтра у меня выходной. Пойдём, погуляем с ней немного.

— Уверена, что это безопасно? Я ведь слышала, что Клима выпустили из тюрьмы.

Я тяжело вздыхаю и улыбаюсь сквозь силу, чтобы не показывать свои страхи и не пугать бабулю.

Он не догадается, где искать меня.

О моей троюродной бабушке, которая всегда была мне как родная, Клим ничего не знает. И не узнает. А если и найдёт меня, нам действительно придётся столкнуться лицом к лицу, вот только я его больше не боюсь. Не та я запуганная девочка, которой он мог понукать. Я сильно изменилась и смогу дать отпор.

Однако страх всё равно сковывает сознание.

Не за себя — за моих близких.

Мне не хочется, чтобы бывший муж как-то навредил дочери или бабуле. Наверное, мне следует собраться и сбежать подальше. Может быть, уехать совсем далеко? Вроде бы и сейчас в глуши, но всё равно беспокойство не отпускает. Наверное, я не успокоюсь, пока не узнаю, что Клим мёртв. Жестоко, но только так моя жизнь наладится. Клим не перестанет преследовать меня по собственной воле. Ему нравится мучить меня. Почему? Ответа на этот вопрос у меня нет. Я так и не смогла понять, что именно сделала ему, когда успела перейти дорогу.

А может, он остыл и не станет искать меня?

Отпустил и забыл все свои угрозы?..

Дыхание перехватывает.

— Леночка, я бы на твоём месте обратила внимание на Дениса Михайловича. Он хоть и старше тебя, но в состоянии обеспечить тебе безопасность. Ты же сразу в душу запала нашему участковому. И ты, и Настёна будете надёжно защищены рядом с таким мужчиной. А что касаемо любви — стерпится и слюбится же. Правильно?

Поджав губы, отрицательно мотаю головой.

Я больше не свяжусь ни с одним мужчиной. Они только обещают защиту, а на деле не могут дать её и распускают руки при удобном случае. От них самих стоит защищаться — в этом я уже убедилась, побывав замужем однажды.

— Бабулечка, мы справимся и сами. Обещаю тебе, если почувствую что-то неладное, я сразу же сбегу. Я не хочу, чтобы ещё и ты подвергала себя опасности.

— Леночка, бог с тобой! Я-то, дура старая, своё пожила, не боюсь уже ничего. За тебя моё сердце разрывается и за Настеньку.

Бабуля украдкой вытирает слезинку, а я обнимаю её и улыбаюсь.

— Всё будет хорошо, — шепчу я. — Обязательно будет.

После ужина я укладываю дочку спать, а сама долго не могу сомкнуть глаза, думая над происходящим. Я вышла за Клима из-за настойчивости отца. Он был уверен, что родство с сыном влиятельного человека поможет ему раскрутить клинику. Так и случилось. Медицинский центр быстро обрёл популярность, а вот моя жизнь оказалась сломанной. Меня использовали как марионетку для достижения собственных целей. Не только отец, Климу тоже зачем-то понадобилась я. Нужна была груша для битья?

Двадцатилетняя студентка медицинского университета, оказавшаяся женой тирана и деспота, сломалась под его гнётом. Как сейчас помню, как порой на коленях молила Клима не причинять мне боль. А потом просила помощи у отца, но тот говорил, что я сама виновата и должна поучиться любовным премудростям, чтобы муж оставался доволен всем.