Во время отхода войск 11-й армии, противник сумел захватить два моста в Алитусе и один в районе Меркине. «Для 3-й танковой группы, – писал Гот, – явилось большой неожиданностью то, что все три моста через Неман, овладение которыми входило в задачу группы, были захвачены неповрежденными»[124]. Тем самым использовав фактор внезапности, 3-я танковая группа первоначальную задачу – форсирование реки Неман – выполнила без строительства временных мостов и наведения понтонных переправ, что, безусловно, задержало бы ее дальнейшее продвижение.

В отчетных документах 3-й танковой группы столь быстрый успех ее действий, наряду с фактором внезапности, объясняется серьезными недостатками в управлении войсками советской 11-й армии. «Непосредственное управление войсками, – отмечается в отчете группы, – отличалось малоподвижностью, схематичностью. Отсутствовала быстрая реакция и быстрое принятие решений в связи с меняющейся боевой обстановкой. Ни один войсковой начальник не принимал самостоятельного решения уничтожать переправы и мосты»[125].

В целом оценка, сделанная противником, отражала фактическое положение дел в 11 – й армии. Проводная связь, как основное средство управления войсками, была нарушена в первые часы боевых действий. Связь с фронтом с перебоями поддерживалась по радио, а с подчиненными соединениями практически отсутствовала, так как штабы не умели ее применять для управления войсками. Командующий армией генерал В.И. Морозов, не имея связи, не знал истинного положения и состояния войск, а потому не мог оперативно осуществлять управление ими.

После начала боевых действий командование фронта пыталось действовать по заранее разработанному плану прикрытия госграницы, но война уже внесла в него свои коррективы.

На первоначальную неразбериху в штабе фронта оказало влияние и то обстоятельство, что генерал-полковник Ф.И. Кузнецов вечером 21 июня 1941 года с разрешения наркома обороны находился в 11-й армии западнее Алитуса. Сообщение о начале войны застало его на пути в свой штаб.

Под давлением немецких войск советские войска везде отступили на 15–20 км. Штабы Северо-Западного фронта и 11-й армии из-за отсутствия устойчивой связи не имели сведений о местонахождении своих соединений, управление войсками было нарушено.

Командующий войсками фронта Ф.И. Кузнецов пытался организовать нанесение ряда контрударов по прорвавшимся группировкам противника.

Как правило, времени на подготовку контрударов отводилось мало, взаимодействие между дивизиями было отработано плохо. Неудачными были попытки управлять по радио соединениями и частями, участвующими в контрударе. Радиотелефонисты были весьма слабо подготовлены для работы в условиях радио-помех и в загруженном эфире. Поэтому управление соединениями и частями, наносившими удар, осуществлялось только через офицеров связи, что не обеспечивало оперативности управления. В результате разрозненные удары наших соединений и частей не приносили заметных и ощутимых результатов, а потери в технике, личном составе и вооружении были очень велики. Информация о положении и состоянии своих войск и войск противника практически отсутствовала или не соответствовала действительности. Это можно судить, исходя из того, что в боевых донесениях, оперативных сводках штаба фронта часто использовались, к примеру, фразы: «Оперативная сводка 11-й армии не поступала», «Сведений о действии военно-воздушных сил нет», «Данных об обороне восточного берега р. Неман не имеем», «5, 33, 188 и 128-я стрелковые дивизии неизвестно в каком состоянии и где находятся», «41 – й стрелковый корпус – состояния не знаю», «Войска СЗФ уже двое суток ведут бои на всем фронте», «До сего времени почти ни в одном из звеньев командования нет сведений о силах и группировке противника» и тому подобное…»