Начиная с 1937 года по совершенно непонятным причинам служба связи пошла по кривой на снижение своей роли и значимости в армии. Началось ничем не объяснимое сокращение штатов. Дошло до такого состояния, что у начальника связи фронта и армии не оказалось ни в мирное и ни в военное время ни одного помощника или заместителя. Уничтожили совершенно в мирное время службу радиотелеграфа. Вычеркнули совершенно из лексикона слово «ННС» во фронте. Мы потеряли понятие о руководстве нижестоящими начальниками связи, т. к. ни инспекторов, ни вообще командиров связи у меня нет. Это привело к тому, что вместо плана связи и планирования операций начальник связи "висит" буквально на аппарате и отдает распоряжения, т. к. первое отделение выбрасывается по узлам для их подготовки к новому переходу штаба. Такая "метода" работы приводит к совершенно нетерпимому положению, при котором стерлось понятие о "службе связи в округе и армии", а остался только начальник связи, который находится в тысячу раз в худших условиях работы, чем это было в период Гражданской войны, где я был именно начальником связи. Мы, связисты, тогда и обеспечивали управление войсками. Руководить могли нижестоящими начальниками связи и строили, хоть и не весьма успешно, систему связи. Сейчас у нас этого ничего нет.

В то же время работа стала во много раз сложнее. Думаю, что дальше так продолжаться не может. Нельзя под видом борьбы с едоками уничтожать систему управления в Красной Армии и всю службу связи (выделено мной. – Ю.Р.).

Наряду с этим нельзя не отметить совершенно недопустимое положение, когда работники в отделе связи по категории и положению ниже, чем в армии. Самая высокая у меня должность равна должности начальника связи корпуса.

По этим вопросам много пришлось говорить в прошлом году на совещании у заместителя начальника Генштаба генерал-лейтенанта т. Смородинова, но дело не изменилось»[88]. В полном объеме письмо начальника войск связи Белорусского военного округа генерал-майора А. Григорьева представлено в Приложении 2.

Не лучше обстояло дело и на других пограничных участках территории нашей страны, например, на Северо-Западном направлении, в Карелии. Обобщая работу войск связи в Советско-финляндской войне, начальник связи Северо-Западного фронта писал в 1940 году: «Подготовка театра военных действий в отношении связи в мирное время признается как неудовлетворительная. Ленинградский узел связи не имел обходных линий. Все связи шли через одну точку, и в случае аварии Москва лишалась всех связей с армиями»[89]. При этом имелись в виду не только армии, входившие в состав фронта, но также и те, которые действовали на территории от Петрозаводска до Мурманска.

Недостаточная подготовка в отношении связи приграничных областей нашей страны выявилась в первые же дни Великой Отечественной войны. 22 июня начальник штаба Прибалтийского Особого военного округа генерал-лейтенант П.С. Кленов доносил начальнику Генерального штаба: «Слабыми местами связи округа, могущими вызвать кризис, являются:

…2. Необорудованность узлов связи армий и фронта.

3. Недостаточная развитость проводов из Паневижисского и Двинского узлов связи…»[90].

Следует отметить, что проводная связь в Прибалтике была обособленной, международные линии и телефонные станции имелись только в крупных населенных пунктах, что не способствовало оперативному управлению войсками.

Кроме того, планом организации связи ПрибОВО предусматривалось создание единой радиосети фронта, армий, соединений и частей, которая должна вступить в действие с началом войны. Для каждой радиосети были определены рабочие и запасные частоты, позывные и парольные сигналы. Однако радиосвязь планировалась только по одному каналу – командирскому. Создание сетей начальника штаба, разведки, артиллерии, тыла не предусматривалась, так как округ располагал ограниченным количеством радиостанций (52 % от штатного количества). «Организация радиосвязи в округе, – вспоминал начальник связи округа П.М. Курочкин, – меня беспокоила тем, что документы плана (позывные, частоты и т. п.) хранились в штабе округа и с началом войны должны были рассылаться в войска. Это означало, что каждой радиостанции надо было сообщить новые позывные и частоты, а таких радиостанций в округе насчитывалось несколько тысяч. Опыт повседневной работы подсказывал, что нужна была по крайней мере неделя для перестройки радиосвязи по варианту военного времени. Заблаговременно это мероприятие не могло быть проведено по соображениям секретности»