Чтобы выплатить все кредиты, мне как минимум нужно еще три года работать так, как работаю сейчас, иначе я, и вся моя семья окажемся на дне. Кроме любимых и близких, никого у меня нет.

Я сажусь на корточки, наконец, переводя взгляда с Эйда на панорамное окно, которое ведет на балкон каюты. Солнце почти полностью вышло из-за линии моря, ветер щекочет мою кожу, покрывая её мелкой россыпью мурашек.

мгновений я наслаждаюсь красивым пейзажем, параллельно обдумывая произошедшее.

— Детка проснулась! — Из состояния забвения меня выводит хриплый голос Эйда. — Малышка, иди ко мне, — в следующую секунду он садится на постели и, откидываясь на изголовье кровати, резко притягивает меня к себе. Моя кожа начинает гореть, соприкасаясь с его телом, дыхание мгновенно схватывает.

— Малышка? — возмущенно шиплю я, устремив на него высокомерный взгляд. — Ты ничего не перепутал? — упираюсь ладонями в грудь, отталкиваю его, пытаясь отстраниться, как можно дальше.

Но это бесполезно. В его руках столько силы, что кажется будто я парализована стальными цепями.

— Малышка, — дразнит меня Эйд, обхватывая ладонью скулы, насильно фиксируя мой рот в паре миллиметров от своих губ. — Кто ещё? Только маленькие невинные девочки так стесняются и зажимаются, когда их, как ты попросила…трахают. Но мне удалось разжечь в тебе немного огня, не так ли? — Новая волна негодования накрывает меня с головой. А Эйду плевать на эмоции, что ясно отражены на моем лице. Его крупная ладонь накрывает мою обнаженную грудь, и я невольно вздрагиваю всем телом, вспоминая, с какой жадностью он терзал мои соски губами и зубами.

— Серьезно, твоя закрытость и неопытность даже заводит, — продолжает Эйд, вгоняя меня в краску. Неопытность? Он совсем охренел? Хотя, что скрывать, бармен прав. — Продолжим уроки? — его дыхание опаляет губы. Язык лишь на мгновение касается моей нижней губы, оставляя на ней влажный след. Низ живота тяжелеет, наливается потоками разгоряченной крови. Он пробуждает во мне голод, который я не хочу чувствовать.

— Иди к черту! Ясно? И я вовсе не неопытная.

— Успокойся. Мне это понравилось. Есть шансы научить тебя всему так, как нравится мне. Сделать своей ручной малышкой, — звучит таким тоном, словно он хотел сказать «ручная игрушка». По венам бежит уже не кровь, а жидкий ток. Его голос понижается до угрожающей, фактически зловещей хрипотцы, которая никак не вяжется у меня с образом бармена, целыми днями миксующим соки и алкоголь.

В расширенных зрачках Эйда вспыхивает непроглядная тьма, когда он смотрит то на мои глаза, то на губы.

С ним что-то не так. Почему я отчасти боюсь его? Неосознанно, инстинктивно…словно повстречала на своем пути хищного волка в овечьей шкуре.

Даже его оскал в это мгновение внушает мне ужас, но я не собираюсь идти на поводу у своих страхов, надуманных ощущений. Это все просто паранойя. Страхи из детства. Я ходила к психологу. Диагноз: я боюсь мужчин, я бегу от них, как мечтала всю жизнь убежать от отца.

— Я сейчас покажу тебе такую ручную. И вовсе я не зажатая, — злюсь я, намереваясь ударить его. Движение моей руки Эйд вновь предугадывает и снова ловит за запястье.

— Уверена? — не отрывая от меня животрепещущего взгляда, он направляет мою руку к своему паху и накрывает моей раскрытой ладонью свой член. Меня бросает в ледяной пот, ладонь будто обжигает зарядом тепла. — Ты выглядишь такой напуганной. Малышка, — касаясь носом моей шеи, Эйд делает глубокий вдох. Звериные повадки у него совсем. Никогда не имела дел с подобным типом мужчин.

— Что ты делаешь? Отпусти мою руку немедленно.