Так в чем же твоя проблема, Эмилия Гордеева? Хранишь верность кому-то или действительно такая правильная?

— Тебе нравится стриптиз, девочка? — переняв ее интонацию, небрежно спрашиваю я. — Мне показалось, что ты выше дешёвых стадных развлечений. — По блеску в глазах Эмилии понимаю, что мои слова пришлись ей по вкусу.

Она внезапно отмирает и удивляет меня в самом приятном смысле этого слова. Гордячка наконец-то вливается в игру: заводит руки за спину и расстёгивает молнию, спускает с плеч платье. Через пару секунд оно падает к ее ногам бесформенной тряпкой. На Эмилии не остается ничего, кроме полупрозрачных трусиков.

Смело, детка. Не останавливайся…

Жадно, дотошно и с особым пристрастием осматриваю свой трофей, не упуская ни малейшей детали. Член дёргается в штанах, одобряя, и, приветствуя увиденное. Мне нереально прёт сегодня. У девчонки потрясающее тело, подтянутое и естественно-сексуальное. Она явно не забывает посещать спортзал, но не гонится за современными канонами привлекательности. Атласная кожа с лёгким загаром, аккуратные идеально-вздернутые груди с затвердевшими розовыми сосками, тонкая талия, стройные бедра и длинные ноги, которые я буду не единожды раздвигать этой ночью.

Наши взгляды сталкиваются, возбуждение зашкаливает, срывая тормозящие рычаги. Расстёгиваю ширинку, успевая достать из кармана пачку презервативов, прежде чем тяжелые от воды брюки падают на пол. Теперь мы в равных позициях. Уставившись на мой член, натянувший боксёры, Эмилия шумно вздыхает и отступает назад, переступив через сброшенное платье. Ее реакция на мужское возбуждение вызывает у меня невольную улыбку. Шаг, другой, и она спотыкается о кровать, приземляясь на нее своей сексуальной пятой точкой.

— Ты на месте, детка, — ухмыляюсь я, приближаясь к ней. Бросив контрацептивы на покрывало, опускаюсь коленями на пол и рывком развожу стройные ножки. Эмилия шумно вздыхает, ощущая мои нетерпеливые горячие ладони на своих бедрах. Я придвигаюсь ближе, и наши лица оказываются на одном уровне, я почти касаюсь ее губ своими. Она пахнет возбуждением и охрененным сексом, который подарит мне этой ночью. Твёрдые соски упираются в мою грудную клетку, и я чувствую, как бешено колотится ее сердце на против моего. Наклоняясь, провожу носом по бьющееся голубой вене на тонкой шее, с жадностью вдыхаю ягодный аромат волос. Эмилия возмущенно вскрикивает, когда я прикусываю нежную кожу, пробуя на вкус.

— Не надо бояться, девочка, — проницательно улыбаюсь я, просовывая ладони под ее ягодицы, и, притягивая к себе.

— Я не девочка, Эйд, — недовольно бормочет Эмили. Противоречивая гордячка с колючками и шипами. Оторвавшись от ее шеи, я изучающе смотрю в поплывшие тёмные глаза. Она задерживает дыхание и напрягается, когда, просунув пальцы под кружевные полоски такни на ее бедрах, я медленно стягиваю их вниз.

— Конечно нет, но тебя точно что-то смущает, — отзываюсь хрипло, лаская ладонями ее ноги, поднимаясь выше, мягко обхватываю грудь, большими пальцами потирая соски. Она прогибается, повинуясь инстинктам тела.

— Как ты хочешь сделать это в первый раз? — дотронувшись языком до ее нижней губы, спрашиваю порочным шепотом. В потемневших глазах Эмилии загорается дерзкий огонек, вытесняющий робость и сомнение. Верно, малышка, покажи мне развратницу, которая живет в каждой девочке, даже в самой хорошей и правильной. Нужно только как следует разбудить…

— Кто сказал, что будет второй? — Руки Эмилии оживают, опускаясь на мои плечи. И это простое прикосновение действует подобно разряду тока, вызывая почти болезненные ощущения от сексуального напряжения в паху. Крепко обхватываю ее талию, вплотную прижимая к себе.