— Какие маски? Я всегда такая. Так трудно поверить, что есть женщины, кто при виде тебя не снимают трусы и не вываливают свои достоинства на барную стойку? — алкоголь и всплеск гормонов окончательно развязывают мне язык.

— Задевает это? Ревнуешь, детка? Умерь свой пыл. Если бы не я, ты бы захлебнулась, — парирует Эйд, все ещё удерживая мое лицо жесткой хваткой. Слегка вскидывает свой подбородок, позволяя мне заметить, как заостряются от раздражения и сдерживаемых им эмоций скулы, и проступают под ними очертания желваков.

— Я не поняла, ты от меня благодарность ждешь? Ты мог бы предупредить пьяную девушку о том, что у неё за спиной бассейн! Тогда бы и прыгать не пришлось, — с вызовом отвечаю я, ощущая, как воздух между нами стремительно накаляется.

— Конечно, жду. Ты будешь благодарить меня…очень и очень долго, девочка, — понижает тон Эйд, едва касаясь большим пальцем уголка моих губ.

— Не дождешься, — резко отталкиваю Эйда, упираясь ладонями в его каменную грудь. Понимаю, что это довольно бесполезно, но разворачиваюсь к бортику лицом и, опираясь на плитку ладонями, пытаюсь прыжком вытащить себя из бассейна. Не тут-то было. Наглец вновь берет в плен мою талию и сильным рывком тянет обратно в бассейн, заставляя меня издать короткий вскрик возмущения. Ещё пара секунд, и на этот раз он загоняет меня в угол бассейна, в котором кроме нас никого нет и прижимает мои запястья к бортику, распяв их по обе стороны от моей головы.

— Отпусти меня, Эйд, — срываюсь на шипение, не в силах терпеть того, что он так резко стирает всякие границы между нами. Он что, не понимает, как я отличаюсь от его типичного «блюда» на одну ночь? Что о себе возомнил этот наглый бармен? Даже Демидов никогда не позволял себе держать меня так крепко, полностью лишая воли и способности оказывать сопротивление и диктовать свои правила. Я чувствую себя чертовски уязвимо, когда мои руки фактически связаны. Я привыкла все контролировать, не умею и не хочу иначе.

— Я тебе разрешение на доступ к телу не давала, — с упрямством продолжаю воздвигать нерушимую стену вокруг себя.

Но Эйду, кажется, плевать на мое неприкрытое возмущение. Судя по его взгляду, он может превратить любую стену между нами в солому и спалить её своим горячим дыханием, что касается моего лица, обжигая.

— Думаешь, мне нужно твоё разрешение? — Резко выдыхаю от подобной наглости, ощущая, как его колено раздвигает мои бедра прямо под водой.

Нет, мы так не договаривались.

Не здесь же. Тут есть люди. А вдруг камеры, а вдруг свидетели?

Мне слишком дорога моя репутация.

Заливаюсь краской при мысли о том, что эротический фильм со мной в главной роли может запросто стать очередной повесткой совета директоров.

Никого не должна волновать моя личная жизнь, я это понимаю. Но в нашем большом коллективе, как и в любом другом, сплетни и маленькие грязные секреты обсуждают горячее продолжений культовых сериалов. Не хочу, чтобы к славе руководительницы, протоптавшей себе дорогу на вершину карьеры через постель, ещё добавилось и звание шлюхи на одну ночь.

— Ты привык, что все раздвигают ноги по щелчку твоих пальцев, и тебе трудно понять слово «нет». Я понимаю, Эйд. Но сегодня тебе стоит обратиться к одной из фанаток твоих «кричащих оргазмов». Избавь меня от звания быть всего лишь номером в твоем длинном списке. Хорошо? — отчаянно сопротивляюсь, пытаясь ударить его ногами под водой. Но Эйд держит крепко, и бедра мои находятся в довольно неудобном положении. Любое лишние движение, и я прижмусь животом к его паху, что только усугубит положение.

— Звучит, как вызов. Я могу проверить на сколько ты НЕ хочешь оказаться в этом списке. И, вообще, я не веду никакой список. Ты даже сейчас рассуждаешь как женщина, погрязшая в бумагах. Не надоело? Расслабься, девочка. Твои глаза все равно выдают тебя. Ты бы видела с каким воодушевлением говоришь о кричащем оргазме, — усмехается бармен, его лицо замирает буквально в двух сантиметрах от моего. У меня сердце вот-вот выпрыгнет из груди, настолько он близко. Я давно к себе так никого не подпускала. Больше года…ни одного поцелуя, ни говоря уже о большем.