Это ведь про него, про М.М.!
И тот мост М.М. тоже помнил во всех деталях. И все остальное тоже.
Он вдруг обнаружил, что плачет. Старческое? Ну так ведь и годы не юные, как-никак восемьдесят два.
Однако пора бы и домой. Санаторий, конечно, неплохой, но пора, пора. И первым делом Симу повидать. А пока – написать, давно не писал сестре. И от нее тоже что-то уж сколько времени ни письма, ни открытки.
М.М. вытер глаза тыльной стороной ладони.
– Дедушка! – донеслось до него.
Повернув голову, он увидел быстро идущую к нему женщину с зажатой в руке черной косынкой, и еще чуть приотставшего мужчину.
– Сима! – вскрикнул М.М., с трудом поднимаясь со скамейки.
Женщина приблизилась, остановилась, неловко повязала косынку, обняла его, а М.М. прижался к сестре, но только на мгновение – давно уже взрослый, нечего, что ж с того, что когда-то она заменила ему мать.
Сима засмеялась, потом строго сказала:
– Сима, Сима. Ну, пошли, нас обедать ждут. А это, кстати, Леша.
– Ты давно приехала? – спросил М.М., не обращая внимания на подошедшего мужчину.
– Да только что. Собрались обедать, а тебя нет. Пойдем, хорошо?
– Как скажешь, – согласился М.М.
Он всегда соглашался с сестрой, всю жизнь. Может, поэтому так никогда и не женился. Но и никогда ни о чем не жалел.
А сейчас – ах, какая радость, как хорошо, как чудесно, что она приехала!
В руке у Симы появился маленький телефон. М.М., конечно, знал про эти чудеса техники, но не одобрял и сам не пользовался – считал вредным для здоровья.
– Сима?! – изумился он.
– Сейчас, сейчас… – пробормотала сестра. – Мам, нашли! – крикнула она в трубку. – Ага, ведем. Ты уж остальных сама собери, ладно?
– Уфф.
– Что, мам?
– Да ничего… Согласился отдыхать, но при одном условии: он заметил в столовой главврача и требует внеочередного приема. Или даже осмотра. Иначе будет жаловаться, потому что его сестра приехала, и он не станет терпеть целого ряда безобразий… ну и так далее, как обычно. Не те времена, говорит. Сел письмо какое-то писать. Саш, сходил бы к нему, выслушал бы, пообещал, что все будет исправлено. И пусть он приляжет, а? Пусть успокоится, ладно?
– Иду…
– Сходи, ага, пульс ему померяй, что ли. И возвращайся, посидим тогда спокойно.
…
– Вот так, ребята. Физически – здоров настолько, насколько вообще возможно, а в голове черт знает что. Не дай Бог…
– Не знаю, мам… Может, оно и к лучшему? Во, папка! Ну что там?
– Да что, Оль, пульс померил… Выслушал замечания и предложения. Выслушал личное пожелание тебя разместить наилучшим образом. Ну то есть не тебя, а сестру, конечно… Вроде прилег отдохнуть…
– Александр Семенович, а Ольга правда так на бабушку похожа? Ну, когда она была в Ольгином возрасте?
– Да ну, Леш, о чем ты… Для него любая женщина в черной косынке… Господи, ему девяносто пять, мама на десять лет старше… Знаете что, а давайте-ка нальем, да и выпьем за них за всех. Не чокаясь, как положено. И за дядю Мишу тоже. Пожалуй, уже так.
М.М. дремал. Очень хорошо, думал он, что Сима приехала. Просто великолепно, это чудесный подарок.
Ей необходимо отдохнуть с дороги, а вечером он обязательно проверит, как разместили сестру. И если что-то окажется не так – обязательно добьется, чтобы все должным образом исправили, потому что сейчас не те времена.
Крепкий старик
«Вы считаете, опорожнить мочевой пузырь так легко?» – думал Илья Олегович, стоя над унитазом и ожидая хоть какой-нибудь струйки.
К кому он обращался – совершенно неизвестно, ибо, во-первых, никто и никогда не высказывал ему соображений о легкости этого дела, а во-вторых, в квартире просто никого больше не было. Поскольку Илья Олегович уже много лет жил один.