Продолжая писать под диктовку, Новиков думал: «Значит, дело в Жукове, а не в аварийности самолетов!»
На второй день годовщины Победы над фашистской Германией, 10 мая 1946 года Военная коллегия Верховного Суда СССР в закрытом судебном заседании, без вызова свидетелей, без участия защиты начала рассматривать дело авиаторов. Три дня, и был вынесен обвинительный приговор: «В системе Наркомата авиапромышленности и ВВС Советской Армии существовала антигосударственная практика, приводившая к тому, что на протяжении войны и в последний период выпускались бракованные самолеты и авиамоторы, которые затем преступным путем протаскивались на вооружение авиационных частей…».
Сталин вызвал к себе Абакумова, поинтересовался ходом дела авиаторов и, узнав, что дело закончено, спросил Абакумова, какую меру наказания он предлагает для Новикова и Шахурина?
Главный чекист страны ответил, не задумываясь: «Расстрел!»
Сталин, прищурив глаза и легко покачивая головой сказал: «Расстрелять просто, нужно заставить их поработать!»
По сути, это уже был готовый приговор, не указаны только сроки.
В суде Шахурин получил – 7 лет лишения свободы, Репин – 6 лет, Новиков – 5 лет, Шиманов – 4 года, остальные кураторы авиапрома получили по 2 года. Только Маленков, отвечающий в Политбюро за авиационную промышленность, отделался легким испугом, его освободили от работы в аппарате ЦК и отправили в Ташкент. Кстати, маршал Худяков был по приговору Военной коллегии Верховного суда расстрелян через полтора часа после вынесения приговора. А ведь благодаря Худякову только единичным самолетам противника удавалось прорваться к Москве при ее обороне.
За сибирью солнце всходит
1 июня 1946 года собрался Высший военный совет, на котором звучали на все лады зазнайство, «бонапартизм», «черная неблагодарность» маршала Жукова. Перед этим с пристрастием проходили допросы офицеров и генералов ближайшего окружения Георгия Константиновича. Совет Министров СССР на основании материалов Высшего военного совета принял решение об его освобождении от должностей Главнокомандующего Сухопутными войсками и заместителя министра Вооруженных Сил СССР. Через 8 дней Жукова назначили командующим Одесским военным округом. Не успел маршал доехать до места нового назначения, как его вызвали на Пленум ЦК для рассмотрения его персонального дела
Пришлось «поворачивать коня» и выслушивать слово в слово повторение обстоятельства, ставшие основой приказа министра Вооруженных Сил Союза ССР И. В. Сталина. Председательствовал на Пленуме Вячеслав Михайлович Молотов. Вопрос о Жукове рассматривался последним в ряду вопросов внутренней и внешней политики, словно сам вопрос не представлял особой значимости.
Жданов – мастер риторики, положив перед собой машинописный лист бумаги, и обведя взглядом присутствующих, начал: – Бывший командующий Военно-Воздушными Силами Новиков направил недавно в правительство заявление на маршала Жукова, в котором сообщал о фактах недостойного и вредного поведения со стороны маршала Жукова по отношению к правительству и Верховному Главнокомандованию. Речь была гладкой без жестикуляции, только тембр ее с каждой минутой усиливался. Делались перерывы, чтобы слушающие осознали всю важность принимаемого решения.
Георгий Константинович молчал, он уже знал и до этого, откуда был нацелен удар, для чего была затеяна возня с «авиационным делом»
Жданов продолжал: – Высший военный совет на своем заседании 1 июня с.г. рассмотрел указанное заявление Новикова и установил, что маршал Жуков, несмотря на созданное ему правительством и Верховным Главнокомандованием высокое положение, считал себя обиженным, выражал недовольство решениями правительства и враждебно отзывался о нем среди подчиненных лиц. Маршал Жуков, утеряв всякую скромность, и будучи увлечен чувством личной амбиции, считал, что его заслуги недостаточно оценены, приписывая при этом себе, в разговорах с подчиненными, разработку и проведение всех основных операций Великой Отечественной войны, включая и те операции, к которым он не имел никакого отношения.