С Алевтиной Юру познакомила подруга фехтовальщицы, которая вроде бы прониклась к нему симпатией и, будучи сама некрасивой, обожала устраивать чужие судьбы. Она, судя по её ухваткам, относилась к категории прирождённых свах. Такие очень нужны любому общественному строю, ведь сколько у нас неприкаянных парней и девушек, еле-еле ползающих в лабиринтах судеб подобно слепым щенкам. Алевтина хорошо знала французский язык, поскольку сумела в то нелёгкое советское время побывать во Франции на довольно длительной стажировке, что стало возможным благодаря каким-то родственным связям не то в ЦК, не то в ином ведомстве. Как говорят, у нас все равны, но некоторые равнее. К тому же Алевтина и по-русски заметно грассировала. В родном для неё Владимире, как Юре стало известно, Алевтина считалась идиоткой, поскольку не выносила спиртного, не курила и впадала в полуобморочное состояние от любого матерного слова. Она числилась переводчицей «Интуриста», но где и с кем конкретно она работала, куда ездила, Юра не понял. Алевтина была знатоком моды и искусства, особенно изобразительного, живо интересовалась международными отношениями. Её роскошные ярко-рыжие волосы, пленительные зелёные глаза, прелестный чуть вздёрнутый носик, нежная светлая кожа, изящное тело – всё это восхищало и возбуждало Юру. Роста она была невысокого, восхитительно танцевала, хорошо играла на гитаре и приятно пела. К тому же она отлично готовила и прекрасно умела шить. У неё были знакомые в каком-то московском ателье, шившие для неё платья и даже пальто по французским журналам мод, которыми она снабжала многих в Москве. А в какой-то обувной мастерской она периодически заказывала моднейшую обувь. Но всё портила постоянная изменчивость её настроения, она была невообразимо вспыльчивой и мнительной, и Юра никогда не знал, рассердится ли она на него или будет хвалить и нежно лобызать. Он заметил, что общение с Алевтиной его изматывает, и прямо сказал ей об этом после их возвращения из восхитительной четырёхдневной поездки зимой в Суздаль. В роскошном двухместном номере она неоднократно выводила Юру из равновесия по пустякам, и ему стоило немалых усилий сдерживаться и не нагрубить. Выслушав Юру и поняв, что их отношениям настал конец, Алевтина заплакала и вдруг откровенно призналась:

– Ничего не могу с собой поделать, хоть в психушку ложись. Наверно, мне туда прямая дорога лет через пять. Вот почему я одинока. А тебе желаю счастья и не сержусь на тебя. По крайней мере, ты честен со мной. Прости, что потратил на меня время и деньги.

Юра не раз вспоминал Алевтину, уж очень она ему врезалась в душу. Не будь она нездоровой психически, лучшей жены и представить невозможно.

Потом Юра узнал, что Алевтина где-то подлечилась и перешла на письменные переводы, перебравшись в Москву и оставшись одинокой. Юре захотелось возобновить отношения с Алевтиной, уж очень она ему нравилась. Он даже попытался найти её, но не получилось. Одна из её подруг Нина, кандидат психологии и преподаватель МГУ, которую Юра случайно встретил, рассказала ему, что Алевтина решила больше никогда не иметь дела с мужчинами, якобы, «от мужиков одни проблемы и ничего хорошего». Юру это огорчило.

Работа в Гостелерадио была связана как с журналистикой, так и с устными переводами. Интересные поездки по стране, интересные встречи с интересными людьми, и всё по-прежнему было тесным образом связано с Японией. Журналистская работа сделала нашего главного героя субъектом новых интересных историй. В чём-то эта работа была схожа с работой в посольстве, только требовалось умение хорошо писать тексты на заданные темы. Поскольку Юра со школьных лет научился грамотно излагать свои мысли на бумаге, не делая при этом никаких ошибок, и к тому же с устными выступлениями у него никогда не было проблем, он быстро освоил работу журналиста, его не затрудняло брать интервью на японском языке и приводить запись на плёнку в удобоваримую для советской власти форму. Журналистская работа Юре нравилась, и он не ушёл бы на другую, но у него не сложились отношения с начальством. Заведующий отделом откровенно недолюбливал Юру и не считал нужным это скрывать. Работать в такой обстановке было нелегко, и к тому же Юра всегда надеялся на перемены в судьбе.