Не без участия той же тёти Лизы произошёл один комический случай, оставшийся в памяти нашего главного героя. На десятилетие Юры тётя подарила ему неплохо изданный по тем скудным советским меркам трёхтомник Пушкина, стихи которого она и её дочь очень любили. Подарок был преподнесен в квартире Юры и его родителей за роскошно по тем временам уставленным обеденным столом, где присутствовали тётя Лиза и её дочь. Юра был очень рад подарку. Отец Юры сказал, что тоже всегда с удовольствием читал Пушкина, и попросил сына отложить в сторону тарелку с большим куском вкуснейшего торта, купленного в особой секции главного в городе «Гастронома», обслуживавшей руководство металлургического комбината, взять один из томов и прочесть первое попавшееся вслух, а присутствующим предложил продолжить, если смогут. Начитанная тётя Лиза заранее предвкушала себя победительницей. Юра взял том Пушкина в хорошем переплёте, но на неважной бумаге, открыл его и стал читать:

– Пупок чернеет сквозь рубашку,…

– …Наружу титька – милый вид, – подхватила эрудированная тётушка, но тут же увидела перекошенную физиономию своего старшего брата и замолчала. Наступила неловкая пауза. Отец Юры взял из рук сына книгу, вооружился очками и стал внимательно изучать текст. Мама Юры смотрела на всех испуганными глазами. Валя не без ехидства улыбалась, предвкушая интересный скандал на благопристойном семейном торжестве.

– Лиза, – разражённым голосом сказал Юрин папа, – что ты подсунула своему племяннику? Может, это белогвардейское издание? Откуда такое у Пушкина?

– Это трёхтомник великого поэта, разве не видишь? И издательство солидное, в Москве напечатано к 150-летнему юбилею со дня рождения Пушкина. Мне стоило больших усилий достать его. Пушкин ведь не только сказки сочинил.

– Лиза, но тут нехорошие слова!!! Взрослому читать такое стыдно, а ребёнку категорически недопустимо! Разве Пушкин мог написать такое?!!

– Пушкин ещё и не такое сочинил! Потом на ушко продекламирую. Ты, мой дорогой, сам виноват. Юрочка открыл и прочёл первое попавшееся. И ещё скажу, что ты, оказывается, Пушкина мало читал. А если бы твой сын на «Графа Нулина» или что-либо подобное наткнулся, что бы ты тогда сказал? Стихи «На картинки к роману «Евгений Онегин» в журнале, как его там,… вспомнила, «Невский альманах» всегда проходили цензуру, даже советскую. Пупок и титьки – слова вполне литературные, с моей точки зрения. Вон у Валечки какие аппетитные груди сформировались! Скоро невестой станет.

– Попрошу без намёков и без мата! Вижу, Лиза, что ты уже выпила слишком много цинандали. Согласен с тобой, это не твоя вина. Составители трёхтомника поторопились включить похабщину, а о приличиях не подумали! Этих строк Пушкина и, как его там, «Графа Нулина» я не читал. Вот что, возьму-ка я эти три тома и запру их в своём письменном столе. Когда сыну исполнится шестнадцать, выдам ему всю эту срамоту. А пока нельзя. Пусть лучше «Тимура и его команду» перечитает.

Юра получил пушкинский трёхтомник лишь в Москве. Так его «высоконравственный» папашка блюл благочестие своего единственного сына. Нормально ли так поступать? Неудивительно, что Юра с ранних лет перестал не только любить, но и уважать отца.

Юра рано уяснил, что для работы за границей ему необходимо соответствующее образование, совершенно отличающееся от того, какое получил отец, окончивший горно-металлургический институт. А главное, что для Юры стало непреложным условием, ему надо знать языки. Само собой, в первую очередь английский, в дополнение к нему французский (chaque intellectuel doit parler français, n’est-ce pas?) и ещё какой-нибудь более-менее экзотический, с помощью которого можно будет занять исключительное положение. Разумеется, Юра предпочёл скрыть свои мысли о загранице решительно ото всех и в первую очередь от родителей, которым он не доверял примерно лет с пятнадцати. Позже он понял, что таких, как его родители, называют совками. Так постепенно Юра всё больше отчуждался от родителей, теряя к ним интерес, кроме материального.