Я выделялась на фоне обычных девушек

В Утене русской школы не было, и отец привез меня в город Паневежис, где такая школа была.

Мне исполнилось шестнадцать лет. Фигура моя почти оформилась – высокая грудь, гибкая шея, узкая талия, плавно очерченные бедра, длинные стройные ножки, как говорила бабушка: «Ты, как спелая ягодка и фигурка у тебя рюмочкой». В нарядном белом костюме из модной тогда чесучи я выглядела просто королевой.

На моем маленьком личике раскосые голубые глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, казались огромными, а красиво очерченные брови с изломом посередине, делали мой взгляд слегка надменным. Немного выдающиеся скулы, прямой, аккуратный носик, в меру пухлые губы. В лице моём едва уловимо уже проглядывалось что-то женственное, чувственное. У меня были роскошные длинные косы смоленого цвета с непослушными завитками на лбу.

Конечно, я не была красавицей, а была просто хорошенькой, интересной. Я выделялась на фоне обычных девушек, потому что во мне текла восточная кровь. Мальчики смотрели на меня с любопытством, а девчонки скорее враждебно.

Когда я пришла в школу все ребята сжигали меня глазами, а узнав мое имя, каждый парень считал своим долгом заглянуть в класс, чтобы лучше рассмотреть меня. Никто не остался равнодушным, хорошо, что я была не из робкого десятка и не растерялась. Девчонки сразу стали держаться особнячком, выглядели обиженными, на самом деле они мне просто завидовали потому, что ребята наперебой домогались моего внимания. Я была новенькой и по этой причине была ещё привлекательней. Приход новенького – это всегда событие в любой школе. В общем, я была счастлива, что меня оценили по достоинству.

Даже по городу мне невозможно было пройти незамеченной, все смотрели на меня с интересом. Часто кричали вслед: «Искра!» – и ждали, чтобы я обернулась, мое имя привлекало внимание и звучало для них необычно. Все провожали меня пристальным взглядом, я кожей ощущала их нескрываемое любопытство, казалось, что они видят меня даже сквозь одежду. Я не удивлялась их интересу, так как привыкла быть в центре внимания, была юна и хороша собой, имела красивое имя и всегда была в хорошем настроении.

Как потом говорили ребята, ты просто во всех зажигала любовь, а у взрослых парней возбуждала желание. Я этого не хотела, просто, как говорится, я искрила, и жила без слёз и тревог, без тоски и страданий, никогда ни перед кем не унижалась, вела себя любезно и достойно.

Многим ребятам во время войны пришлось пропустить учебу, и большинство теперь были переростки. Некоторые были старше меня на один-два года, и всем хотелось меня опекать. Мне нравилось чувствовать повышенное внимание к себе, это мне льстило. Я любила себя, и их внимание придавало мне ещё больше самоуверенности. Мне нравилось, что я не похожа на других.

Паневежис моей юности – это тихий и маленький литовский город с драмтеатром, стадионом и старинными домами. В самом центре города находился пруд, а вокруг него парк отдыха и зелёная зона под названием Ясная Горка. Жители города любили гулять по главной улице города – Республиканской, раньше она называлась Ремигольская. Центр города и школа утопали в зелени. Интернат, в котором мне пришлось жить, находился недалеко от школы. В городе стоял лётный полк и был красивый Дом офицеров.

Хотя интернат разлучил меня с родителями, жила я там с удовольствием. Было весело, интересно, да ещё и кормили по расписанию завтраком, обедом и ужином. Старшие классы дежурили по кухне, и мама сшила мне умопомрачительный белый шелковый кружевной передничек с карманами, всевозможными оборочками, рюшечками, а сзади весь этот шедевр украшал изящный бант. Я надевала его во время своего дежурства и больше ничего не делала, так как всегда находились желающие помочь, а вернее все сделать за меня.