– Есть здесь кто? – спросила Анни раз, но ответа единственным ответом была тишина.

Глаза королевы Каролины двигались под веками, когда Анни встала за ней на колени.

– Мама, – позвала она, сомневаясь лишь мгновение, перед тем, как положить руку на плечо королевы.

– Ммм…, – пробормотала королева, немного нахмурившись.

– Мама, – обратилась Анни снова, тряся плечо королевы. – Мне надо с тобой поговорить.

– Чтооо? – пробормотала мама, открывая один глаз.

– Проклятие. Гвендолин уколола палец о прялку, а теперь все спят. Должно же быть хоть что-то, что я бы могла сделать.

– Есть, – отозвалась мать. – Лемме снова засыпает.

– Через минуту. Мне необходимо, чтобы ты вспомнила, о чём проклятие. Сначала эта проклятая ведьма сказала, что если Гвенни проколет палец о прялку, она умрёт. Это же так, мама?

Когда ответа не последовало, и Анни снова пихнула мать. Королева, чьи волосы начали седеть, пробормотала:

– Хорошо. Фея Ворация.

– А потом эта фея с отвратительным именем встала и изменила проклятие.

– Высочество Н. Лайт. Живёт в Саду Счастья.

– Точно! Она изменила проклятие так, чтобы вместо смерти Гвенни спала сотню лет.

– И проснётся, когда любовь всей жизни поцелует её в губы, – сказала королева. – Она сказала, что это должен быть принц. Иначе не сработает.

– Сто лет, я, конечно, ждать не могу, но вот принца найти в состоянии, – сказала Анни. – Может, он и поможет мне со столетним проклятием.

– Ступай и найди Дигби. Он может её поцеловать. – ответила мама.

Анни нахмурилась.

– Я-то найду, если придётся, но он такой болван.

– Может, и так, – пробормотала королева, когда дочка убрала руку. И вновь был слышен лишь звук дыхания спящего человека.

Анни поднялась и огляделась вокруг. Фрейлины должны были остаться там, где и находились: она точно не собиралась раскладывать их всех по кроватям, подобно Гвендолин. Даже мамина комната была слишком далеко, чтобы донести её.

Принцесса собиралась было уже покинуть комнату, когда обратила внимание на кусочек пергамента, который уронила сестра. Гвендолин не умела читать, поэтому неудивительно, что она даже не взглянула на него. Однако, Анни считала для себя обязательным умение читать и писать. На самом деле, она старалась постичь многое, что не могла сестра, больше потому, что у Анни совсем не было желания соревноваться с Гвендолин в том, в чём та была совершенна. Там, где Гвендолин была легка подобна пушинке семян чертополоха, и была на первых ролях на любом балу, её сестра уходила поучиться танцевать у цыган, которым было всё равно, насколько грациозно она может вращаться на цыпочках. Как и подобает леди, Гвендолин ездила в дамском седле. Анни же одевала мальчишескую одежду и заставляла конюха учить её ездить на лошади без седла. Также она заставляла конюха обучить разным трюкам на лошади – то, что Гвендолин и в голову бы не пришло. Пожилой солдат научил Анни обращаться с луком и стрелами. Она подружилась с детьми слуг и попросила их научить плавать в Кристальной реке, а также ловить с её берегов рыбу. Всякий раз, когда Анни узнавала, что сестра не чего-то не умеет, она старалась немедленно это научиться делать.

Многое Гвендолин давалось легко. Анни могла делать намного больше и очень, очень хорошо. К сожалению, умение прочитать написанное на кусочке пергамента не входило в число положительных качеств Анни. Она потратила минуту на то, чтобы изучить цветную надпись со всеми закорючками и загогулинами перед тем, как разобрать простое послание. «С днём рождения» – всё, что было написано, но выглядело так замысловато, будто могло быть записано что-то ещё.