– …. думаю, вот так, – закончила с объяснением, показывая схему в тетради. Парень наклонился ближе, внимательно слушая.

– Неплохо, – изрёк он после минутного молчания. – Но, – мягко отобрал карандаш, опуская острый грифель на чистую страницу, – есть ещё один способ. Смотри…

Наблюдать за склонившейся над столом темноволосой головкой было довольно занятно, Виолетта скрупулёзно записывала в тетрадь отдельные моменты, чтобы разобрать их ещё раз. Она не стеснялась задавать вопросы, если ей было что-то непонятно, и с жаром спорила, если была уверена в своей правоте.

Обсуждать с ней решения оказалось куда полезнее, чем в одиночестве читать всё самому. Князев в очередной раз убедился, что она не просто так подпирает их с Владом в топ-3. Она хороша.

– На этом закончим, – Антон отложил карандаш, – в среду после пар жду тебя здесь.

– Да…

Девушка завороженно уставилась в тетрадь, вдоль и поперёк исписанную разнообразными вариантами тех задач, над которыми так долго корпела.

– Тогда до среды.

Парень понимающе усмехнулся и, подхватив свою сумку, скрылся за дверями библиотеки. Виолетта устало, но счастливо выдохнула. Это однозначно успех.

Она принялась собирать вещи, разбросанные по всему столу. Голова была забита мерным тихим голосом, который спокойно отвечал на все вопросы, даже если девушка задавала их по нескольку раз. Единственное раздражало: чужое снисхождение. Библиотечный незнакомец то и дело улыбался ей, хотя до этого его лицо больше походило на мраморную статую – ни единой эмоции. Его веселила её некомпетентность в некоторых вопросах?

Виолетта в таком случае точно прекратила бы их занятие, не будь оно настолько полезным. Но этот парень знал, о чём говорил, когда хвастался. Он чертовски хорош.

– Перерыв пять минут.

Зашуршали чирлидерские помпоны, танцоры поголовно повалились на прохладный паркет танцевального зала. Виолетта схватила бутылку с водой и жадно припала к ней, делая несколько больших глотков. В горле совсем пересохло, да и в ушах шумит. Если она себя так чувствует, то про остальных и говорить нечего.

У ног Рахманиновой расположилась Эля, она перекатилась на спину поближе к капитану, заглядывая той в лицо.

– Вы с Тарасовой два сапога пара, честное слово. Куда столько упахиваться? Это же просто университетский конкурс, – она неприятно поморщилась, поднимая в воздух ноги, те нещадно гудели.

Девушка усмехнулась краешком губ, когда заметила, что остальные еле слышные шепотки уставших танцоров стихли, всё внимание сосредоточилось на ней. Виолетта оторвалась от бутылки и кивнула в сторону большого зеркала. Проследив за глазами капитана, которые были устремлены немного выше, Данилевская и остальные понимающе заулыбались: сверху зеркала располагалась длинная во всю стену полка, на которой гордо красовались кубки и медали. Их было так много, что в какой-то момент даже становилось немного тревожно: не упадёт ли полка под весом многочисленных наград? В этом университете уже много лет была сильная чирлидерская команда, и Рахманинова, к которой перешла капитанская повязка, не собиралась изменять этой традиции. Они будут первыми чего бы это ни стоило.

– Если хочешь добиться успеха в чём угодно – придётся пахать, – отозвалась девушка. Её голос звучал равнодушно, она просто констатировала факт, непреложную истину, в которую твёрдо верила.

– Да, капитан, – Эля скользнула заинтересованным взглядом по кубкам, будто не видит их по меньшей мере несколько раз в неделю.

Она с гордостью отметила несколько до боли знакомых – это была их общая лепта в получении первенства. Пусть тренировки и были адовыми (ребята шептались между собой, что они на сто процентов уверены, будто у баскетбольной команды и то всё с этим куда легче), даже несмотря на всё это, занимать первые места, в очередной раз доказывая, что они этого достойны, было потрясающе.