После чего отправился паковать пожитки, не собираясь задерживаться в этом воровском вертепе надолго.

Эрика осторожно выскользнула вслед за улепётывающей парочкой. Поэтому стала свидетельницей того, как глава деревни порол на конюшне собственного внука, приговаривая:

«Не умеешь воровать и травить, не берись! Сколько тебя ещё учить этой прописной истине? Волки – не глупые собаки. Они у чужого нипочём еду брать не будут»!

Девушка презрительно фыркнула, но так, чтобы её не обнаружили, и помчалась с докладом к Оданну и Скарокасу. Воительница обрадовалась, увидев, что инцидент исчерпан, и оба мужчины уже в сёдлах. Только излишне пристальный взгляд эльфийского барда ей очень не понравился. Ведь дракон мог наделать глупостей, если снова вздумает ревновать.

Воительница лёгкой тенью скользила почти у самых копыт скакуна дракона. Чёрный волк также сопровождал барда. На душе у девушки было совсем неспокойно. Она вдруг поняла, что война ожесточила оба народа, заставив забыть даже такие незыблемые законы, как гостеприимство.

Неожиданно Скарокас резко осадил коней и обратился к небольшому отряду:

– До вечера можете отдыхать. Верховная жрица Тамарин прислала для меня Весть. Видимо Хозяину Судеб есть, что нам сказать. Возможно, придётся скакать во весь опор до самого рассвета. Так что спрячьтесь и ждите моего возвращения.

Привязав четвёрку коней к дереву в небольшой рощице, скинул человеческий облик, точно ненужную тряпку. После чего стремительно взмыл прямо в полуденные небеса.

Оданн презрительно фыркнул и, ухватив зубами мешок воительницы, где лежали их пищевые запасы и котелок, демонстративно притащил добычу к барду и ободряюще лизнул ему ладонь. Эльф намёк понял и занялся приготовлением завтрака.

Девушка, воспользовавшись неожиданной передышкой, решила смыть со шкуры пыль и грязь. Впрочем, не нарушая данного ревнивцу обещания. Скарокас гнал маленький отряд с такой скоростью, словно за ними гнались страшные ночные демоны. Кровожадные твари в такие времена частенько тревожили своими беззакониями многострадальный Ратль, делая жизнь совсем невыносимой.

«Брат лорда Скара» тоже пришёл на берег озера, чтобы набрать воды. Тут Эрика учуяла следы проделки дракона. В следующий миг мужчина поскользнулся там, где это было, казалось, совсем невозможно. Он, точно утопающий за соломинку, намертво вцепился в ручку порядком закопчённого снаружи котелка.

«А, что б тебя, Скарокас, невезение на пару годков за жабры взяло»! – в сердцах выругалась про себя воительница и бросилась вытаскивать из беды незадачливого спутника.

Увы, в зубах от ворота остались одни лохмотья, а драконья магия неумолимо тянула своего пленника на самое дно. Пришлось Эрике принимать человеческий облик. Иначе они оба сгинули бы навечно в озёрных глубинах. Ворот со следами проделки их горе предводителя, она упрятала в поясную сумку. Чтобы, в случае надобности, избавить и себя, и эльфа от мести бессовестного юбочника.

Жертва произвола Скарокаса едва слышно застонала, когда барда довольно бесцеремонно избавили от воды, скопившейся в лёгких.

– Ты из Волчьего Народа? – изумлённо выдохнул он. – Почему дракон скрыл это от меня?

– Оданн – мой кровный родич, но из-за весьма мерзкой истории, связанной с этим прощелыгой, утратил свой второй облик. Скарокас почему-то решил, что я должна пройти по той же скользкой дорожке, что выпала по его милости Волчьей Луне.

Бард помрачнел. Ведь он был свидетелем скандала, который тогда разразился. Именно с тех пор именно этого чёрного дракона люто ненавидели и люди, и фаэри.

– Меня зовут Вереск, – вспомнив о правилах приличия, представился собеседник.