«Волчья Луна, о чём идёт речь»?

«Когда я взяла в мужья обычного человека, мне пришлось уплатить виру. Волчья суть перекочевала в этот амулет, чтобы в свой срок стать твоим оружием в суровой борьбе во имя не только своей жизни. Не торопись с принятием решения. Обдумай всё, как следует. Обратного пути не будет. Вряд ли люди смогут принять когда-нибудь такую вот изменившуюся тебя. На кону стоит слишком много, чтобы совершать необдуманные поступки. Очень часто обе стороны вынуждены блефовать, делать поспешные выводы и совершать поступки, которые ведут только к краху и небытию».

Никогда ещё одной из некогда многочисленного клана Арван не приходилось принимать такого трудного решения. Впрочем, выбора-то, по сути, и не было. Оданн встревожился не на шутку. Слабый человеческий организм, измученный многодневными трудностями пути, был не таким выносливым, как волчье тело.

«И что надо делать? Чем придётся заплатить за это преимущество»?

«Многие кланы людей не примут тебя, если только ты не поступишь, как я. Фаэри тоже не больно-то жалуют полукровок. Твоё будущее сокрыто от меня, девочка. Скажу одно. Если ты решишься, оно будет великим и трудным, на пределе твоих сил. Правда, чутьё говорит, что вас будет двое. Только где и когда вы встретитесь, Арокас тоже не говорит. Ты встретишь эльфа из твоего сна довольно скоро. Скарокас будет добиваться твоей любви с настойчивостью и беспардонностью одержимого. Не вздумай уступать его притязаниям. Иначе, и тебя постигнет та же горькая участь, что и меня».

«Оданн, если оставить всё, как есть, у нас есть хоть полшанса на успех? – чёрный с проседью волк отрицательно помотал головой, старательно пряча от родственницы полный боли взор жёлтых глаз. – Значит, других путей для меня не существует. Волчья Луна, я принимаю твой дар во имя памяти о тех, кого мои родичи отправили в Царство Ушедших задолго до назначенного Арокасом срока. Это будет вира за то, что натворил Азар Арван и те, кто развязал эту бессмысленную войну. Ратль умирает. Это видно даже самым твердолобым из представителей обеих сторон».

«Надежды почти не осталось, Эрика. На этих Тропах, по крайней мере, никто не навредит тебе, пока ты будешь постигать мудрость нашего рода», – ладони женщины, которые легли на плечи воительницы были сухими и приятно тёплыми.

Точно она ещё была живым созданием из плоти и крови. Потом запела сильным глубоким голосом. Перед глазами у девушки сначала всё обесцветилось. Мир состоял из белого, чёрного и всех оттенков серого. Очертания окружающего тоже стали иными. Нос уловил буйство разнообразных ароматов, а остроконечные ушки старательно ловили малейшие оттенки буйствующих вокруг звуков. Древняя кровь пела в такт каждому удару сердца.

Грациозная чёрная волчица сделала несколько неуверенных шагов, привыкая к четырём лапам вместо двух ног. В медно-зелёных глазах появилось насмешливое выражение, когда она представила, как на подобные перемены может отреагировать прохвост Скарокас. Задрав морду к равнодушным ко всему творящемуся в этом мире небесам, Эрика исполнила свою первую песню, славя Полнолуние. Как и все в её очень древнем роду.

Аканх мягко мерцал в призрачном свете луны, похожий на дорогой ошейник, а не на ожерелье, которым, по сути, и был. Учитывая, что фаэри считали себя одним целым, такого кичливого отношения людей к пресловутой Чистоте Крови они так и не смогли понять. Подобное поведение оказалось выше их понимания.

Под лапами воительницы проносились мили и мили древнего пути. Две чёрные тени безмолвно неслись, точно плетью возничего, подгоняемые острым осознанием того, что надо спешить. Иначе для всех уже будет слишком поздно что-то менять. Ветер свистел в ушах Эрики, но ей казалось, что она слышит голоса ушедших родичей.