На первом курсе был такой случай, когда одна девочка, стоя в коридоре, презрительно высказалась о Рашидовне: «Старая дева, которую никто не трахает, потому и бесится»… Каким образом преподша по старославу оказалась рядом в этот момент, вообще непонятно. Но пострадали все. Те, кто просто рядом стоял и слушал, отделались мелочью: пять раз пересдавали языкознание, которое тоже было в ведении Рашидовны. До истерики, помню, девчонок доводила. Это же первая сессия, перед самым Новым Годом. И без того страшно до трясущихся поджилок, а тут еще и она со своими пересдачами. Ну а главной юмористке вообще не повезло. Ее ничего не могло спасти. Ни папа, вполне себе серьезный бизнесмен, ни его связи в ректорате, ни взятки и подношения самой Рашидовне.

Воздействовать на упрямую женщину, в предках которой водились и татары, и чуваши, и даже, говорят, поволжские немцы отметились, было нереально. В универе по ее специальности всегда наблюдался дефицит преподов, а уж по старославу, который она вела у всех филологов, журналистов и историков, вообще не было никого. Так что Рашидовна развлеклась по-взрослому, конечно.

Девочку вышибли из универа без права восстановления, на ее отца, посмевшего подойти к преподу с коробкой и бабками, завели уголовное дело за взятку.

Ну а первые курсы получили незабываемый старт во взрослую жизнь и до конца оценили смысл фразы проходящих мимо кабинета старослава второкурсников, когда стояли перед первой парой и еще не знали, какой ад предстоит: «К Рашидовне? Вешайтесь, сучки!»

Потому Марина, конечно, высказывалась, но предварительно заценив плацдарм. Мы все-таки на третьем курсе уже, как-то не хочется вылетать с волчьим билетом, потом фиг поступишь куда. Город у нас не то, чтоб маленький, нормальный город, миллионник, но престижных вузов не особенно много. Не наукоград все же, здесь как-то больше рабочие и шахтерские специальности в почете всегда были.

– Ну, как знаешь, – киваю я, так и не дождавшись звонка или сообщения от Олега и очень по этому поводу обидевшись.

Прекрасно знает же, когда у меня пара заканчивается, мог бы и побеспокоиться…

– Слушай, Альк, – Марина догоняет меня уже у выхода из аудитории, – а Олег не говорил тебе… Сом с Ксюхой не сошелся опять?

Я только плечами пожимаю. Откуда мне знать? Мы с Олегом вообще не разговариваем на такие темы. Да мы, можно сказать, ни на какие темы в последнее время не разговариваем… И дело не в том, что другим сильно заняты.

Думать о непонятках в отношениях со своим парнем я не особенно хочу, а потому ускоряюсь. Мне еще в буфет надо заскочить, хотя бы булку перехватить перед следующей парой.

– Аль! – кричит мне вслед Маринка, – мы еще поговорим потом, ладно? Может, передумаешь!

Неопределенно киваю, ускоряюсь.

По пути сталкиваюсь с незнакомым парнем, роняю сумку из рук.

– Ой, прости, – он наклоняется, поднимает, отдает мне, смотрит в глаза. Я тоже смотрю. Ничего такой. Высокий, волосы темные в беспорядке, улыбка такая… Залипательная. Не видела его раньше.

– Я Игорь, – улыбается он еще шире, – а ты?

– А я тороплюсь, – выдергиваю у него из рук сумку, делаю шаг в сторону, но он тоже двигается со мной, не пропуская.

– Прикольное имя, – шутит он, – Тороплюсь, давай свой номер.

– Нет, – я удивленно смотрю на него. Странный такой. Не знает, кто я. Явно новенький, не обломался еще. – Пропусти.

– Слушай, – он перестает скалиться, придерживает за локоть. А ничего такая хватка. Крепкая. Я, собственно, тоже не слабачка, удар хорошо поставлен, но из его пальцев вывернуться можно только через боль. Откуда он такой, нахальный? – Давай познакомимся. Я за тобой уже минут пять наблюдаю, ты очень даже. Оставь свой номер, погуляем вечером?