Я не нахожу нужного ответа.

Отвожу глаза в сторону.

Не пытаюсь уловить смысл сказанных слов.

Некоторое время Крамер молча обрабатывает царапины. А я сижу и думаю о чём угодно, но только не о горячих ладонях на моих ногах и бёдрах. Представляю самые ужасные картины рутинной жизни, чтобы хоть как-то сбить наваждение, остудить первобытные порывы.

Расшалившиеся, разбушевавшиеся чёртовы гормоны.

— Ну вот и всё. — Марк откладывает аптечку, предварительно сложив использованный инвентарь обратно в коробку.

— Спасибо. —  тихо хриплю.

Мужчина не пытается отодвинуться, встать или отстраниться, а наоборот придвигается ещё ближе.  Обхватывает мою лодыжку длинными пальцами, начиная аккуратно массировать и растирать медленными движениями побаливающие ступни.

— Марк, я пойду. Уже поздно, а тебе, вероятнее, завтра на работу.

— Конечно, надо. — ладони медленно скользят выше, уже касаясь колен.

Он продолжает массаж.

Распаляет пуще, вгоняет в густую краску.

Несколько надавливаний и я громко всхлипываю, запрокидывая голову назад, и Марк отстраняется от меня. Резко отпускает ноги и отшатывается в сторону. Будто сам борется с внутренним желанием, хочет нарушить свои слова, которые сказал ранее.

— Ты права. Иди отдыхай. — он отходит на допустимое расстояние, а я поднимаюсь и останавливаюсь для того, чтобы в очередной раз поблагодарить участливого массажиста .

— Спасибо, спокойной ночи, Марк! — тяжело дышу, голос сбивается на невнятный шёпот.

Массаж сделал своё.

Низ живота стягивает в тугой узел, тело пробивает мелкая дрожь, лихорадочно пытаюсь мыслить.

— Прости меня!

— За ч... — не успеваю договорить.

Мужчина, подлетая ко мне, сгребает в охапку и сжимает в медвежьих объятиях. Губами касается моих губ. Сначала легко и аккуратно, после неистово сминает их в необычайно чувственном поцелуе.

Нет, это что-то нереальное, такого просто не может быть.

Я сплю.

Всё вокруг искрит, будто от нас летят наэлектризованные молнии. Они грозятся поразить каждого смертельным разрядом.  Поцелуи становятся ошеломляюще жадными, а мужские руки нагло исследуют моё тело, скользят вниз по позвоночнику, кончиками пальцев, задевая край пижамных шорт, двигается ниже и ладонями обхватывает ягодицы, плотнее прижимая к себе. Вдавливая в мускулистую грудь. Испускаю тихий стон, побуждая Марка, действовать решительнее. Крамер углубляет поцелуи, языком настойчиво толкается внутрь, руша возможные барьеры.

Животная страсть обуревает нас.

Прохожусь ладонями по горячей груди, завожу руки за шею и сцепляю их в замок. Прижимаюсь, сама остервенело, набрасываясь на мужские губы, будто это мой последний в жизни поцелуй. Целую так, как никогда, никого не целовала. Становится невероятно сложно дышать, лёгкие горят от недостатка кислорода, губы пылают, тело вибрирует.

В данный момент ничего вокруг не существует, всё меркнет и кажется таким обыденным. Сейчас важно только одно. Этот мужчина и то, что хочу пойти до конца, разрушая выставленные границы. Самой взять именно то, чего так требует нутро.

Прикосновения уверенные, властные и невероятно обжигающие.

Из груди вырывается новый стон, сжимаю пальцами края футболки. Марк рвано дышит, разрывает поцелуй лишь на время, склоняясь к тонкой шее, терзая её. Всё плывёт, ещёчуть-чуть и точно произойдёт неизбежное. Остатки здравого смысла врываются в помутневший мозг.

Не могу.

Это неправильно. Я не такая. Не готоватак легко отдаться другому мужчине. Не хочу.

Очень хочу, но не должна.

Он играет. Пытаюсь успокоить разбушевавшиеся гормоны и взять себя в руки.

— Марк, —  толкаю мужчину в грудь, но он не слышит, будто заложило уши.  — Марк... пожалуйста, это неправильно. Я  так не могу.