3. Глава первая

Прозвенел звонок на большую перемену. Студенты как испуганные воробьи хватали свои пальто и шапки, гардероб опять не работал, и выскакивали из аудитории. Преподавательница, сама вчерашняя выпускница, тоже мгновенно исчезла. Лика осталась одна. В задумчивости подошла к окну, мысленно сочиняя письмо в деревню отцу и бабке. Все получилось не так, как они ей указывали. Нет, до города, конечно, Лика доехала и институт нашла.

Предъявила справку, что ей положены льготы как деревенской, да еще сироте по матери. Директор школы расстаралась. За две бутылки бабкиного самогона накатала целое послание. Хотя за самогон и справку надо Лике крестную благодарить. Она убедила и бабку, и директора школы. В институтской канцелярии посмеялись над неофициальной наивной бумагой, но предоставили общежитие бесплатно. А вот факультет выбрать не позволили.

На учителей младших классов был огромный конкурс, потому что учиться на этом факультете было легко. Дочки богатеньких родителей необременительно получали диплом и тут же выскакивали замуж. То, что никто из них в качестве учителей в деревню не поедет, в расчет не брали. Лика готова была в деревню с дипломом вернуться, но ей не досталось бюджетного места на учительском. Сунули на вновь организованный факультет, на который был недобор. Осталась, не возвращаться же с позором в деревню.

Окна аудитории выходили в институтский двор. Сквозь немытые стекла можно было разглядеть пару сарайчиков, штабеля досок и груду кирпичей. Собака сторожа бросалась на голубей и громко лаяла. Немного напоминало деревню. Лика старательно подбирала слова, которые были бы понятны родне. Поначалу все рассказывать не стала, написала лишь, что поступила в педагогический. А на какой факультет утаила.

Теперь, после первой сессии, отмалчиваться не имело смысла. В деканате, не стали вникать, опять отказали в переводе на желанный факультет. Сказали, что учителей много, а управленцев мало. Значит, придется и дальше учиться менеджменту, а не преподаванию. Поплакав, Лика смирилась. Учиться ей нравилось. Огорчалась лишь тому, что отцу трудно будет понять, каким премудростям дочь учится. Любые слова выбирай, не убережешь от разочарования. Учителем не будешь, значит, иди в доярки.

А бабка тем более скривится, а то и разозлится. Глазами как иголками всю истыкает, душу в узел завяжет. На внучку-учительницу она еле-еле согласилась, а неведомый менеджер… Кому такой нужен в деревне. Но, может, директор школы войдет в положение, примет Лику на учительскую ставку, все равно выбирать не из кого больше. Никто и не узнает, что в дипломе написано. Дверь брякнула, выбив ручкой куски краски из стены, и в аудиторию влетела растрепанная, с красными щеками, девушка.

– Аааа, Лукерья, добрые перья, выручай! Вопрос жизни и смерти! Не стой столбом, собирайся!

Умоляющее выражение лица настолько было не свойственно соседке по комнате и стерве по совместительству, что Лика растерялась. Высокомерная Лидия только числилась в институте, на лекции заглядывала редко. Яркая, высокая брюнетка одевалась лучше всех на курсе, постоянно меняла поклонников и фыркала на замечания преподавателей. В общежитии по непонятной причине их поселили в одну комнату, и это была после менеджмента вторая Ликина головная боль.

Соседка с ходу отмела имя Гликерия и даже короткое Лика, звала Лукерьей, изобретая каждый раз нелепые рифмы. На все Ликины протесты не обращала внимания, считая, что правильно так, как ей удобно. Соглашаться выручать такую – себя не уважать. И Лика сосредоточилась внутренне, готовясь дать жесткий отпор. Лидия никогда бы не стала входить в положение Лики и, тем более, выручать ее.