20. 20

- Итак, - Аня, подогнув под себе ногу и расположив в одной руке чай с малиной, а в другой телефон с включёнными вопросами, внимательно посмотрела на Дмитрия, что сидел напротив и уже привычно сверлил её чуть насмешливым взглядом. – Начинаем?

Они сменили кухню на просторную гостиную с удобным большим диваном, который, к Аниному счастью, позволял держаться друг от друга как можно дальше. Лебедева поёрзала, поудобнее устраиваясь в своём уголке, и прочитала первый вопрос, стараясь не выдавать своего волнения:

- Если бы можно было пригласить абсолютно любого человека на ужин, то кого бы ты позвал?

Она замерла в ожидании ответа, внимательно разглядывая собеседника, который, словно специально растягивая время, не спеша отпил из кружки кофе (и это в десять часов вечера!) и, сведя брови к переносице, наконец, произнёс:

- Своего деда.

Аня моргнула, удивившись. Ей почему-то казалось, что он ответит что-то в стиле: «Конечно же, Анджелину Джоли или Монику Белуччи», но она забыла, что перед ней не кто-то, а Дмитрий Лебедев, который предсказуемым никогда не был. По крайней мере, за время их знакомства.

- Почему? – вопрос слетел с губ прежде, чем Лебедева смогла его обдумать.

- Дед воспитал меня. А если быть точнее, сделал из меня человека.

Мужчина на миг улыбнулся своим мыслям, погрузившись в воспоминания, а у Ани запершило в горле. Потому что эта улыбка была ей, к сожалению, знакома с четырнадцати лет. Улыбка напополам с горечью и острой болью где-то глубоко в груди.

- Его не стало около пяти лет назад, - Дима пожал плечами, пытаясь напустить на себя мнимое равнодушие. – Сердце.

Аня уже не хотела продолжать игру. Ни после того, как узнала о нём настолько личное и взглянула на него под другим углом. Теперь перед ней сидел не просто наглый Дмитрий Лебедев, с которым её свела судьба, а мужчина со своей историей, жизнью и искренними, пусть и не самыми позитивными, эмоциями. И как ей продолжать возводить от него стены после такого откровения? Как снова начать видеть в нём «Котика» Беллы? Как?

- Прости, я не знала, - негромко проговорила Лебедева, крепче сжимая кружку в ладони.

- До брось, Рыжая, - отмахнулся мужчина, возвращаясь в своё прежнее настроение. – Откуда бы ты могла знать? Теперь твоя очередь.

Лебедева вздохнула, набираясь сил, и отвела взгляд в сторону.

В эту минуту она будто бы уменьшилась. Опустились хрупкие плечики, губы сжались в тонкую ниточку и тон кожи стал ещё светлей. Дима даже моргнул несколько раз, пытаясь понять, показались ли ему эти изменения или на самом деле бойкая, темпераментная Анна Лебедева вдруг стала похожей на маленького невинного ребёнка.

- Я бы позвала свою маму, - прочистив горло, выдавила из себя девушка. – Она умерла, когда мне было четырнадцать.

О том, что болезнь забрала одного из самых важных и дорогих ей людей на этой планете, Аня старалась лишний раз не распространяться. Это было только её горе и семьи, а сейчас она поделилась им с Лебедевым. Откровение за откровение.

Лебедева снова посмотрела на мужчину, который молча наблюдал за ней. Таким серьёзным видела его в последний раз в своей квартире сразу после нападения и, если тогда она из-за своего состояния не обратила на это должного внимания, то сейчас захотелось отмотать время назад, чтобы этот пристальный взор к себе не привлекать. Чувствовала себя непривычно открыто и от этого было немного неловко. А неловкость была последним чувством, которое хотелось ощущать, сидя перед Димой.

- Кажется, первый вопрос вышел комом, - попыталась пошутить Аня и торопливо отпила чай, скрывая за кружкой смущение и растерянность. – Перейдём к следующему? Или, может, лучше спать? Тебе, наверное, вставать завтра рано и…