– Да-а, на славу размялся. Потрудился, аж завидно, – хвалю себя за этот бардак.

– Вот теперь—то вы понимаете, лэр Натаниэль, КАК мы все были напуганы и почему теперь над вами трясутся как над дорогим артефактом? – укорил меня Энель.

– Да, Энель, я всё понимаю. Однако, сдаётся мне, дружище, тренировки будут продолжаться до тех пор, пока я его не увижу, – о ком шла речь мы оба прекрасно понимали. – Буду брать отца измором. Раз я артефакт – пусть идёт на уступки. А теперь оставь меня, я поработаю.

– Мне снаружи подождать или…

– Да, ради безопасности, тебе лучше выйти за дверь. Вдруг, опять бабахнет! Я же не знаю, что будет в следующий момент. Не хотелось бы тебя задеть.

– Только поосторожнее, ваше высочество, вы всё—таки наше достояние! Не хотелось бы, чтобы вы опять потеряли сознание.

– Вот не начинай, Эни. Спасибо, конечно за беспокойство. Но, вообще—то, я сегодня планировал просто пострелять из лука. Вот и всё! Надо напряжение снять. Иди, уже, мамочка!

Энель нехотя вышел, закрыв за собой дверь. Всегда хотелось попробовать лук и стрелы. Оказалось, что прежний владелец тела луком со стрелами владел просто великолепно. По всей видимости, память тела работает как надо!

Недолго я занимался стрельбой из лука. Когда я пускал в мишень уже где—то сотую стрелу, в тренировочный зал вошла матушка. Я сразу, почему–то понял, зачем она пришла. Дело в том, что её синие глаза на фоне золотистых волос выделялись особенно ярко, и по ним можно было как по книге считывать всё, о чем она думает. И этого разговора я предпочел бы избежать.

– Сынок… – я повернулся на зов и посмотрел прямо на неё.

– Да, матушка. Что я опять сказал, сделал не так или не то? – сразу иду в наступление, как глупый подросток. В качестве предварительной защиты. Плохое настроение у меня хоть и смягчилось, но никуда не делось. Желания откровенничать не было и в помине. Впрочем, посмотрим, что она мне скажет.

– Натан, милый, что с тобой сегодня опять происходит? Я же вижу, что ты сам не свой. Как будто тебя подменили…

О, а моей матушке в проницательности не откажешь. И где она раньше–то была? Но и я не прост. Бередить её сердце не хочу, ведь она мама Натана. Признаваться тоже. Надо как—то стрелки переводить.

– Ну, с чего вы взяли? – подхожу так галантно, как в кино, целую её руки. – Я тот же Натан, что и был. Просто у меня сейчас крайне тяжёлый период жизни. Цейс—нот! Я и сам не понимаю, что со мной. А ещё эту гостью зачем—то притащили невесть от куда. Явно же на смотрины. Я в полной растерянности, мама.

– Это из-за Фил… – Я резко вскидываю голову, выдавая серьезный взгляд и каменное выражение лица. Она осеклась и продолжать не стала.

– Я же сказал, не знаю. Самому бы ещё разобраться. На меня столько всего свалилось: отъезд Фила, молнии эти, невеста без места! Разберусь, обязательно расскажу. И умоляю, отправьте эту девушку домой. Она мне не нужна и не пара. Не надо её мучить.

– Не волнуйся, ты не понравился ей с первого взгляда. Она завтра уже уезжает, – заверила меня матушка. – Она просто в шоке от твоих выходок…Служанки вместе с мэтром Финвэ её всё утро отпаивали успокоительными настойками.

– Могу ей только посочувствовать. Простите, мама, я на это и рассчитывал. Мне кроме Фила никто не нужен. Простите еще раз за то, что я такой неправильный сын. – Я пустил небольшую слезу в качестве некоторой уловки, чтобы Арвен от меня отстала. – Мам, я в смятении, уже третью неделю места себе не нахожу, а отец мне невест ищет. Какие невесты, если Фил мне каждую ночь снится, зовет? Я после этого в холодном поту просыпаюсь. Тут не до невест! И пока я не разберусь со всем, что меня беспокоит, я не поговорю с отцом. А сейчас, после того, что он сделал, я его даже видеть не хочу. Но только, я сам, ладно, – я снова целую её дрожащие руки. Она их попыталась вынуть из объятий, но я не дал, а она промолвила.