Сердце колотится, мешая дышать, во рту пересохло и единственное, что я теперь вижу, - это его огромные зрачки. Мгновение, и горячие губы кипятком впиваются в мой приоткрытый рот. Тяжёлая рука ложится на затылок и мне остаётся только подчиниться и позволить превратить этот поначалу робкий поцелуй в страстное слияние наших ртов и языков.

2. Глава 2. Женя. Брачный контракт

Когда я последний раз здесь была, его загородная резиденция представляла собой довольно лаконичную постройку: большой добротный дом, но вполне обычный. Потом Вадим уехал заграницу, и я забыла сюда дорогу на целых пять лет. За это время он успел поездить по миру, вернуться и возвести настоящий «замок» из стали, стекла и тёмного дерева – получилось нечто впечатляющее, но мрачное. Жилище полностью соответствует хозяину.

- Ого, целый замок! - присвистываю я, оказавшись за трёхметровым забором, который окружает эту неприступную крепость.

- Ты когда была маленькая, всегда называла мой дом замком! – улыбается он.

- Правда? Совсем этого не помню, - бормочу я.

Это так странно, когда мужчина, который час назад целовал тебя со всей страстью, вдруг начинает предаваться милым воспоминаниям о твоём детстве.

- Женя, повод, конечно, грустный, но я рад, что мы снова встретились! Мне так приятно, что ты здесь. Очень надеюсь, что ты станешь хозяйкой моего «замка».

Вадим берет меня за руку и галантно подносит её к губам. В этом прикосновении столько ласки и почтительности, что я готова растаять как снег, который водой сбегает с куртки.

Мне было так больно, когда Вадим уехал – чувствовала себя преданной и ненужной. Он иногда писал мне на «Facebook», но я не отвечала на сообщения из упрямства и глупых принципов. Были и подарки на дни рождения и Новый год, которые он передавал через общих знакомых, но они так и лежат неоткрытые. Сама не знаю, какое право имела так сильно обижаться.

Я держала марку, но сразу «побежала» к Вадиму, когда у меня случилось первое большое и осознанное горе. Когда папу разбил инсульт, Вадим стал первым и единственным человеком, которому я могла позвонить. Он сразу взял трубку, стал меня успокаивать и прилетел, как только смог.

- Женька, ты голодная? – спрашивает, помогая мне снять верхнюю одежду.

- Есть немного.

- Время позднее, домработница уже десятый сон видит, а из меня повар неважный, как ты помнишь. Давай хоть бутербродами с чаем накормлю.

- Давай, - соглашаюсь я, вспоминая, как они с папой постоянно сжигали мою кашу, пока разыгрывали очередную шахматную партию.

Оформленная в исключительно тёмных тонах кухня горит голубой неоновой подсветкой. Так тихо, что слышно, как работает компрессор в огромном аквариуме, вмонтированном в стену.

Воспоминания. Их так много. И самые яркие связаны с ним. Живо помню, как ревела, когда Вадим первый раз повел меня на рыбалку, и я увидела задыхающуюся рыбу в его руках. Он её сразу отпустил, сгрёб меня вместе с удочками в охапку и потащил домой успокаивать малиновым вареньем. Воспоминания эти хороши, когда он твой друг, но превращаются в кошмар, когда начинаешь видеть в нем мужчину. Привлекательного. Опять.

Вадим ставит передо мной большую тарелку с бутербродами и таких же размеров кружку с горячим чаем. Не могу думать о еде, когда он стоит передо мной и улыбается так тепло и маняще.

Кухня огромная, а мы так близко, словно ограничены крошечным пространством «хрущёвки», где мы счастливо жили с папой до его шальных денег. Меня трясет, когда я представляю, что сейчас Вадим сделает всего пару шагов и окажется настолько близко, что легкие опять наполнятся ароматом цитрусового одеколона. Тогда, возможно, захочется повторить тот поцелуй. Или зайти еще дальше. Что-то я размечталась! Вадим вовсе не такой. Он джентльмен. Я даже без понятия, как Вадим вообще ведёт себя с женщинами. Видела его, конечно, в компании случайных подружек, но при мне он никогда никого не лапал. Я всегда думала, что если рыцари и существуют, то они похожи поведением на него.