Ула кивнул и продолжил:

– Внаглую, не таясь. Забрали кошелек и мобильный.

– Они были вооружены? – спросил я.

– Я не заметил, но у них могло быть что угодно – нож, пистолет. Я просто им все отдал.

– Чудовищно. Как такое может быть? – Я похлопал его по плечу.

Мне нетрудно было представить, насколько это мерзко. В Стокгольме одного моего ученика ограбили и унизили несколько взрослых парней. Бедняга потом три месяца не мог ходить в школу.

– Врач дал мне освобождение от работы, – сообщил Ула, – и выписал успокоительное.

Последнее он проговорил так, словно ему было стыдно в этом признаваться.

– Когда стемнело, я вдруг почувствовал, что мне как-то не по себе, – признался он, – а сесть за руль я не могу из-за таблеток. Вот я и решил зайти к вам, чтобы немного поговорить.

– А иначе зачем нужны соседи? – проговорила Бьянка.

Ула улыбнулся. Знал бы он, что она думает на самом деле.

– Пойду приму горячий душ, – сказал я.

– Ну, мне пора, – сказал Ула, вставая с кресла. – Чувствую себя намного лучше. Спасибо за компанию.

Бьянка быстро коснулась его руки:

– Надеюсь, вы сможете заснуть.

Я вышел с ними в прихожую. Ула надел ботинки, пальто и шапку.

– Берегите себя, – произнес я.

Он благодарно кивнул, а Бьянка его обняла.

– Мне его жалко, – сказала она, когда он ушел. – Похоже, он довольно одинок.

Меня бы, конечно, больше устроило, если бы об Уле заботился кто-нибудь другой, но говорить об этом вслух было бы цинично. Раздевшись в ванной, я обвязался вокруг пояса полотенцем и вышел к Бьянке.

– Хочешь в душ вместе со мной?

Она улыбнулась, запустила руку под мою набедренную повязку и дразняще поцеловала.

– Идем!

Мы залезли в душевую кабину. Горячая вода лилась струями и рассыпалась брызгами.

– Представляешь, – сказал я, – у Жаклин был какой-то мужик. Он открыл, когда я привел Фабиана.

– И что? – ответила Бьянка. – Или ты думал, что она монашка?

– Нет, но…

Я и сам не понимал, в чем тут дело. Он просто вел себя как-то нагло.

– А ты знаешь, что между Улой и Жаклин что-то было? – спросила Бьянка.

– В смысле, что-то?

Они не пара друг другу.

– Да, именно это и было. Ула сказал, что, если бы не Фабиан, это могло бы быть что-то серьезное.

– То есть?

– Ула не выносит Фабиана.

Так себе объяснение. Такие, как Ула, у Жаклин наверняка не вызывают никакого интереса.

– Видимо, Фабиан плохо обращался с его котами, – сказала Бьянка. – Пинал их ногами и таскал за хвосты.

Я рассмеялся так, что вода попала в горло, и закашлялся.

– Взрослый дядька и котята.

Бьянка ущипнула меня за ягодицу, я поскользнулся, но не упал, удержавшись за ее плечи. Кончик носа Бьянки щекотал мне подбородок.

– Надеюсь, Ула не будет бегать к нам постоянно, – сказал я.

– Не страшно, – ответила Бьянка. – Он выглядит вполне приятным. А немного общения всегда полезно.

– Общения с соседями?

Она помолчала.

– Ну… Ула кажется хорошим.

– Кто ты такая? – пошутил я. – И куда ты дела мою жену?

После катастрофы

Пятница, 13 октября 2017 года

Еду домой из больницы на огромной скорости. Съезжаю с Е6, опасно перестраиваясь прямо перед круговым съездом на Чёпинге. Паркуясь, вижу Улу.

– Как она? Послушай! Я должен знать, как она.

Закрываю за собой калитку, но Ула не оставляет попыток, подходит ближе и смотрит в щель между досками.

– Ее оперируют, – говорю я. – Больше ничего не известно.

Его глаза за очками округляются.

– Это серьезно.

Я разворачиваюсь к нему спиной и ухожу. Не хочу его знать.

Как только я захожу в дом, ко мне выбегают дети, и уже в следующую минуту мы все плачем на диване.

– Когда мы увидим маму?

– У нее на голове останется шрам?

– Они сбреют ей волосы?