Самое главное – следить за развитием случайных временных связей. И животные, и люди обладают очень четким ощущением временных интервалов. В этом я убедилась, когда дрессировала двух белух прыгать по сигналу (движению руки). Случайно присутствовавший при тренировке ученый с секундомером сообщил мне, что дельфины прыгают каждые двадцать девять секунд. И действительно, даже когда я не давала команды, они прыгали через двадцать девять секунд. Совершенно случайно получилось так, что я отдавала команду через регулярные промежутки времени, и животные привыкли к такому режиму. Они вовсе не опирались на ту информацию, которую должны были бы использовать, по моему мнению.

Многие дрессировщики старой школы находятся в настоящем плену суеверного мышления и поведения. Мне говорили, что дельфины предпочитают, чтобы люди, работающие с ними, были одеты в белое, что мулов нужно бить, что медведи не любят женщин и так далее. Точно такими же бывают школьные учителя, убежденные в том, что на пятиклассников, к примеру, нужно кричать и что завоевать уважение можно только с помощью наказаний. Такие учителя находятся в плену традиций. Они должны поступать совершенно одинаково, потому что не могут отделить по-настоящему эффективные методы от методов суеверных.

Такая путаница проявляется во многих профессиях – в преподавании, технике, военном деле и особенно часто в медицине. Удивительно, сколь многим процедурам приходится подвергаться пациентам не потому, что они необходимы для излечения, а просто потому, что их принято проводить и в настоящее время их проводят все. Любой, кто хоть раз лежал в больнице, может привести в пример десяток ненужных действий, которые являются не чем иным, как проявлением суеверного поведения.

Интересно, что даже после выявления неэффективности суеверного поведения оно пропадает не всегда. Поскольку оно сильно обусловлено, то и защищают его изо всех сил. Укажите врачу на бесполезность или даже вред проводимой им процедуры, и он обрушится на вас с обвинениями в некомпетентности. Я уверена, что бейсболист, выполнявший сложную последовательность движений, ни за что не согласится с тем, кто прикажет ему бросать мяч, не надевая, к примеру, кепки, к которой он перед каждым ударом прикасается по четыре раза.

Мой сын Тед – банкир. Он увлекается фехтованием. Два-три раза в неделю он ходит на тренировки, а по выходным часто уезжает на соревнования. Однажды, когда ему предстояло сразиться с особенно сильным противником, он чувствовал себя ужасно, потому что оставил дома свой любимый клинок. Ту схватку он проиграл. Потом он понял, что гораздо больший вред ему принес его настрой, а вовсе не клинок, который пришлось использовать. В действительности выбор «любимого» клинка являлся всего лишь примером суеверного поведения.

Тед решил избавиться от любых проявлений суеверного поведения, связанных с фехтованием. Сосредоточившись на этом, он выявил массу собственных суеверий – от пристрастия к определенным видам одежды до внутреннего убеждения в том, что на результат выступления могут повлиять плохой сон, конфликт и даже фруктовый сок, выпитый во время соревнований. Систематически анализируя каждое подобное обстоятельство, он поочередно избавлялся от выявленных зависимостей, стоило ему осознать их суеверный характер. Теперь он приезжает на любое соревнование спокойным и уверенным, даже если только что пережил настоящий кошмар – опоздал на поезд, перепутал пересадку, поругался с таксистом. Его не волнует даже перспектива использования чужого клинка или выступления в тренировочном костюме, к которому по цвету совершенно не подходят носки.