- Что еще она тебе сказала?

- Кто? Твоя любовница? – специально акцентирую я и быстро моргаю глазами. – Это не имеет значения, Борь, я уже все решила.

- Что же ты решила?

- Я развожусь с тобой.

- Прости… Что? – он опирается на спинку моего стула и склоняется так низко, что его лицо оказывается в паре сантиметрах от моего.

- Я. Развожусь. С тобой, - четко повторяю я, глядя в красные глаза напротив.

- Нет.

- Да.

- Нет!

Он вспыхивает подобно пожару и опрокидывает рядом стоящий стул. Таким разъяренным я вижу его впервые.

- Вера, не делай глупостей, прошу, - напряженно выдавливает Борис.

- Так я хочу остановить глупости в своей жизни и развестись с мужчиной, у которого на стороне появился ребенок. Вот и все.

- Я люблю тебя, Вера! И ты знаешь об этом!

- Все, что я знаю - ты обманываешь и изменяешь мне уже год! – эмоции выходят из под контроля.

- Не придумывай! Это была вынужденная мера!

- Ах, вынужденная мера?! Так может, чтобы не прибегать к подобным мерам, хватит терпеть неполноценную, что не может тебе родить? Живи и делай, что хочешь, Зорин, а меня оставь в покое!

Выкрикнув это ему в лицо и пылая изнутри, я с последним живым нервом ускоренно иду в комнату, где лежат собранные чемоданы. Уехать прямо сейчас, пока тут не разразилось буря, которая снесет все живое.

Закрываю за собой дверь, но она тут же распахивается от резкого движения Бориса.

- О, я смотрю, и вещички уже собрала!

- Перестань, что ты делаешь? – дергаю за рукав рубашки, когда муж начинает открывать чемоданы и вытряхивать из них одежду.

- Я тебя никуда не отпущу, Вера.

Он держит меня за плечи и вонзается острым взглядом в мягкое израненное нутро.

- У меня есть выбор поступить как-то иначе? - мой голос дрожит. - Ты мне его не оставил.

- Дай мне все объяснить.

- Ты думаешь, я хотела после десяти лет совместной жизни разрушить все, уходить от человека, которого любила всем сердцем? Это моя прихоть? Мне больно, Борь, здесь так жгёт, так жгёт, - стучу по груди и уже не сдерживаю слезы. - Зачем ты так со мной?

Нос мгновенно закладывает, а слова и эмоции выливаются во что-то несвязное и переходящее во всхлипы. Борис прижимает меня к груди, гладит по волосам, а я чувствую себя такой слабой, такой уязвлённой, что любое сопротивление уходит в ноль.

- Зачем я тебе, а? – поднимаю зареванные глаза.

- Если б у меня не было сердца, то не за чем. Я люблю тебя, как прежде.

- А я не могу как прежде… - мотаю головой и выбираюсь из объятий. - Ничего уже не будет, как раньше. Какой бы ни была эта самая любовь.

- Вера, прошу…

- Ты просишь невозможное.

- Ребенок не может разрушить нашу семью.

- Её разрушил ты, а не ребенок. Ты все решил, без меня. Ты изменил. Ты врал.

- Ты не можешь родить, - отвечает он на мои обвинения, задевая за живое. И тут же поджимает губы в сожалении.

Мои губы криво изгибаются:

- Спасибо, что напомнил.

- Прости… Я виноват, Вера, но ты тоже должна меня понять…

Борис хочет приблизится ко мне, но я пресекаю попытки враждебным взглядом.

- А ты меня?

- Для тебя это сложно, но возможно.

- Невозможно! Я не собираюсь тебя делить с кем-либо! Ждать вашего ребенка и радоваться как твоя любовница будет получать все то, что положено жене. Это ты мне предлагаешь? Не бывать такому!

- Мы будем жить как прежде, просто появится ребенок… С Лерой у меня был только, после наступления беременности я к ней не прикасался и не собираюсь.

- Что ты творишь, Боря? – я мотаю головой, оказываясь верить в то, что все это говорит мой муж. – Ты планируешь забрать у неё ребенка после рождения?

- Это мой ребенок, и он будет жить с нами.

Рот открывается в изумлении. Он меня не слышит, а я не хочу даже вникать в его бред.