– Ну да… – он смотрит на живой кричащий объект с видимой брезгливостью. – А чего он так орет то?

– Он хочет, чтобы ему помыли попу, – теряю терпение я и сильнее чем нужно закручиваю бутылочку. – Посмотрела бы я на тебя, как бы ты орал, когда обделался в штаны.

– Ладно-ладно… – он быстро идет в ванную. – Мужики, не плачут, Костян, ты чего? Подбери сопли. Сейчас всё будет.

Из меня вырывается смешок. Честно говоря, я бы и сама могла помыть, ведь смесь уже готова, но… Хочу посмотреть, как с этим справиться Виктор. Он проводит с малышом крайне мало времени и никогда еще не мыл его. Пора бы пройти посвящение.

– Ай, зараза, – доносится ворчание Виктора. – Я заляпался в детском говне. Класс, просто класс… Вера!

Я прикрываю рот ладонью. Делаю вид, что не слышу.

– Такой маленький, а насрал… Господи, как тебя взять то…

Нет, я не бессердечная. Я просто уверена, что у Виктора все получится.

– Почему не отмывается? Ты что масло ел? Да блин… Не выскальзывай, ладно.

Я заглядываю внутрь, чтобы убедится что все идет нормально. Виктор моет, Костя послушно лежит на его руке и молча переносит водные процедуры. Но я знаю, что скоро ему надоест и он начнет ерзать.

– Поверни его кверху попой и капни детского мыла, – киваю я на нужную баночку.

– Так?

– Да-да, молодец.

– Все, споласкивай, – командую я и расправляю махровое полотенце.

Принимаю чистенького малыша и прижимаю к груди мягкий кулечек.

– Поменяй футболку, запачкался, – улыбаюсь, когда замечаю желтое пятно на белой ткани. – И не забудь выкинуть использованный памперс.

– Черт, – фыркает Виктор, снимает с себя футболку и уверенным броском с трех метров попадает в корзину. Отвернув голову и сморщив нос, он сворачивает памперс.

– Там есть липкая лента, посмотри… Чтобы зацепить.

– Увидел.

Только мужчина избавляется от памперса, как я вручаю ему малыша.

– Теперь пошли кормить. Это более приятное действо, не переживай.

– Уверена?

– Определенно, – подталкиваю его к выходу.

Иду вслед за его голым торсом и по пути разглядываю татуировки на прокаченных мышцах. Крохотный беззащитный малыш и сильная гора мужского тела резонируют внешне с одной стороны, но с другой… Выглядит это сногсшибательно. Мужчине это добавляет пущей брутальности, и даже сексуальности. Из под штанов виднеется резинка трусов и я даже не знаю, почему я смотрю на них и вообще откровенно пялюсь на Зверева, пока тот не видит.

– Кхм, поднеси ко рту, он сам ухватится, – передаю Виктору бутылочку и наблюдаю со стороны, как тот успешно справляется.

– У, какой голодный, – смеется он, когда малыш начинает усердно работать щеками. – Не спеши, маленький…

– Ага.

Я опускаюсь на кресло и устало улыбаюсь. На миг прикрываю глаза от накрывшей тишины. Монотонные звуки сосания убаюкивающе действуют на меня.

– Вер, он уснул, – шепчет Виктор, и я открываю глаза.

– Переложи в кроватку, – тихо сиплю я и растираю лицо. – Аккуратно только, чтоб не проснулся.

В этот раз Зверев сработал лучше сапера.

– Какой зайка, правда? – умиляюсь я на сопящего Костю.

– Ага. Когда спит.

Я легонько толкаю мужчину плечом и говорю:

– Ты молодец. Из тебя выйдет хороший папа.

– Кто знает.

– Точно говорю, – зеваю я. – Мне надо выпить кофе и еще поработать успеть, пока он спит.

Мы выходим из детской и продолжаем по привычке говорить вполголоса.

– Блин, уже остыл, – с жалостью выливаю напиток в раковину, который вроде бы недавно себе заваривала. Ставлю по новой чайник.

– Есть что покушать? – Зверев изучает холодильник.

– Только вчерашнее. Я готовила себе омлет на скорую руку, будешь?

Повариха из меня так себе, да и времени не было.

Виктор поджимает челюсть и захлопывает холодильник.