Служанка присела в реверансе и тотчас скрылась за дверью.

Потом эта женщина снова посмотрела на меня и уже ласковым голосом произнесла:

- Виктория, обещай, что никогда больше не сбежишь от нас. Мы с отцом очень беспокоились за тебя. А если бы с тобой что-нибудь случилось? Я бы этого не пережила.

Значит, так это выглядит на самом деле? Ну, когда твои родители переживают за тебя и бранят любя за твои поступки? Прежде я никогда не испытывала подобные чувства.

Я почувствовала, как слезы стали подступать к глазам, а потом и вовсе потекли по щекам. Обидно.

- Виктория, не плачь! Прости, что я сейчас ругала тебя. Просто я очень переживаю за тебя. И отец уже неделю не находил себе места.

Знала бы она сейчас, почему я плачу.

- А вот и наша бегунья проснулась! С добрым утром! – появился в дверях тот самый господин, за которым посылали служанку. – Как спалось тебе, доченька? – бодро проговорил он, хотя глаза его были взволнованными.

Как я поняла, в этой семье произошла трагедия – пропала их дочь. И теперь несчастные муж с женой воспринимают меня как свою дочь.

И сейчас меня мучает только один вопрос: какого черта здесь происходит?!

- Я хочу пить. – Произнесла я.

Я больше не буду пытаться сбегать. Как я поняла, за десять километров по всей округе здесь нет ни одной живой души, то есть я имею в виду автомобильную трассу.

А все эти люди, походу, живут, как отшельники: в старинных одеяниях, в старинных домах, по старым обычаям и традициям. Наверное, будет лучше принять тот факт, что я прихожусь им дочерью. Временно, конечно же. Со временем я придумаю, как мне вернуться домой.

А сейчас, я просто хочу есть.

3. Глава 3

С трудом поднимаюсь с постели: ужасно болят мышцы и стопы ног.

Еще бы, не каждый же день я бегаю по десять километров, да еще и босиком.

- Виктория, тебе нужно принять ванну. А потом спустись, пожалуйста, вниз, пообедай вместе с нами. Также после полудни тебя будет ожидать доктор. – Так моя мама расписала мой первый день.

Наверное, Виктории, которая жила здесь до моего появления,  было тяжело жить с матерью. Вот она и убежала из дому. А я теперь должна расплачиваться за все.

Как только женщина, называвшаяся моей матерью, вышла из комнаты, сразу за ней вошла служанка, но не та, которую я видела этой ночью. Она принесла большой, на вид алюминиевый таз и железное ведро, наполненное теплой водой.

Таз она поставила прямо посередине комнаты, налила в него воду и положила рядом с тазом что-то очень похожее на мыло.

- Вы желаете еще что-нибудь? – поинтересовалась у меня служанка.

- Да, полотенце и шампунь еще мне, пожалуйста. – Не стала я скромничать со своими желаниями.

- Полотенце в шкафу. А шампуни пока нет, мистер Воронов по какой-то причине не доставил его вчера. – С виноватым видом проговорила девушка, опустив  глаза.

Служанка была очень молода, лет около восемнадцати, довольно проста наружностью, и когда разговаривала со мной, всегда опускала глаза. Словно боялась меня.

Видимо слуги не вправе смотреть на своих хозяев. Прямо как в средние века.

- А как открывается… эм-м… мой шкаф? – поинтересовалась я.

Она тут же забыла все границы дозволенности и удивленными глазами уставилась на меня, словно хотела понять – шучу я сейчас или правда не знаю, как открывается шкаф. Но потом она  опомнилась, снова опустила свой взгляд, молча вытащила из ящика туалетного стола ключ и протянула его мне.

- Спасибо. – Поблагодарила я ее. – А теперь можете идти.

- Но…. – служанка что-то хотела мне сказать, но тут же  замолчала.

И так же молча вышла из моей комнаты.

Наконец-то в комнате я одна.

Быстро сняла с себя вчерашнюю сорочку и эти ужасные большие панталоны, и полезла в тазик.