Либо я получу штраф, либо машину эвакуируют. Но все это мне совершенно неважно. Я должен идти за ней, поэтому вылезаю из машины, быстро пересекаю стоянку, впопыхах нажимая кнопку сигнализации на брелоке. Я почти бегу вниз по улице. Вижу ее впереди себя. Обтянутые джинсами бедра слегка покачиваются, длинные золотистые волосы собраны в хвост на макушке, выпавшие пряди вьются вокруг шеи и слегка взлетают при каждом шаге.

Она идет медленно, поворачивая голову то вправо, то влево, как будто хочет прочувствовать все: каждый звук, каждый запах, каждый вкус. Теплое солнце освещает нас яркими лучами, переливается в ее волосах чистым золотом, и мои пальцы сами непроизвольно тянутся к ним.

Непреодолимое желание дотронуться.

Кэти приостанавливается, и я вслед за ней замедляю шаг перед гигантским треком американских горок, возвышающихся над нами. Вход в парк аттракционов буквально в метре от нас. Внутри пока еще мало людей. Вокруг низкая ограда. На самом деле она не ограждает, а просто ограничивает территорию аттракциона. Помню, как я смотрел на нее ребенком. Как замирало сердце при мысли о том волшебстве, которое ждет внутри.

Думаю, у Кэти тоже замирало. Когда-то очень давно. Пока мой придурок отец все не погубил.

Я делаю вид, что смотрю на восток, но под прикрытием очков держу ее в поле зрения. Она не замечает меня, увлеченно рассматривая громадный трек. Она стоит неподвижно, напряженно застыв в ожидании чего-то важного, что должно произойти.

И оно происходит.

Металл скрежещет, вагонетка с ревом проносится над нашими головами, горстка людей внутри нее визжит то ли от страха, то ли от радости, то ли от всего сразу. Волосы пассажиров развеваются на ветру, несколько пар рук взмывают вверх. Через секунду она уезжает из виду, ветер уносит крики, и только рельсы продолжают вздрагивать и скрежетать, как будто призрачные вагонетки все еще едут по ним. Кэти задирает голову, так что собранные в хвост волосы достают до середины спины, и стоит неподвижно. Я шагаю к ней, не в силах превозмочь внутренний импульс. Мне надо быть ближе. Так близко, чтобы можно было дотронуться. Почувствовать ее запах…

Она поворачивается, и я замираю, у меня перехватывает дыхание. Но она меня не замечает, подходит к ограде парка и прислоняется к его бетонному бортику.

Не заходи. Ты рискуешь собой. Ты еще не готова. Почему ты вообще здесь? Почему одна?

Эти мысли проносятся в моей голове, пока я жду, что она сделает дальше. Я бы подошел к ней, если бы смог. Сказал бы ей, что не нужно заходить внутрь, и не колебался бы ни секунды. Взял бы ее под руку и увел из этого места.

Внезапно она открывает сумочку, достает телефон и прикладывает к уху. Ветер приносит ее «алло», и на секунду я закрываю глаза.

Звук ее голоса пронзает меня насквозь, и я представляю себе, что она разговаривает со мной.

Я твержу себе, что подслушивать нехорошо. Это вторжение в частную жизнь. Насилие. А Кэти неоднократно испытала насилие на себе. Слишком часто. И все из-за моего отца. Его насилие кончилось, когда я забрал ее из того сарая. Но то, что он сделал, все равно тянется за ней следом.

Воспоминания могут притупляться, но они не уходят.

Но я и так уже вторгся в ее жизнь. Следовал за ней. Все ради ее защиты. В конце концов это мой долг. Давным-давно она дала мне такое задание: быть ее защитником, ангелом-хранителем. Она сама так сказала, и я пообещал.

Не могу нарушить данное слово.

– Ты меня прибьешь, если я скажу тебе, где я. – До меня доносятся обрывки фразы. Интересно, с кем она говорит. У нее нет мужчины. Теперь, изучив ее жизнь от и до, я точно это знаю. Хотя все равно ей сразу поверил, когда она сказала об этом на телешоу.