Джейдан активировал наноботов, вызывая первым Рамзеса. Того самого. Правда ли, что древнейший и сильнейший из вампиров являлся когда-то великим фараоном Египта, Аргайла, честно говоря, мало волновало. Это было чёрт знает сколько тысяч лет назад и к нынешним событиям отношения не имело. Важным являлось лишь то, что Рамзес признал власть Аргайла и оборотни с вампирами заключили перемирие, хотя тысячелетиями не переносили друг друга по необъяснимым причинам, как собачьи кошачьих.

После человечества – оборотни самый многочисленный вид. Логично, что миром правит именно Джей. Хотя, если бы из царствующего рода выжил лишь Ли…

Правитель мира прикрыл глаза, не позволяя себе додумать. Не позволяя себе вспоминать. Воспоминания о семье всё ещё причиняли боль.

«Семья», - протяжно подумал он, едва ли не смакуя, казалось, такое простое слово, но сколь много было в нём заключено для того, кто всё потерял.

Лишь Семье есть до тебя по-настоящему какое-то дело. Лишь матери, отцу, братьям, сестрам. Даже если вы, казалось, ненавидите друг друга. Даже если дерётесь. Постоянно. Соперничаете. Бросаете необдуманные горячие слова. Эта Связь необъяснима, но самая крепкая. И Любовь. Настоящая. Несмотря ни на что. Потому что она просто течёт в твоих жилах. Одинаковая. Такая же, как у остальных.

«А Пара…», - устало подумал царь, поднимая взгляд к потолку, где на пару этажей выше спала отработанная.

Он всё ещё не знал, что думать на этот счёт.

У него есть остервенелое желание защищать её. Явно есть собственнические нотки, если исходить из того, как вывели его из себя гофмейстер и док.

Хочет ли он её?

Член точно хочет. Постоянно.

Но стоит Меге вспомнить её внешний вид …

Джейаж прыснул от негодования, отвернувшись к огромным, во всю стену, окнам.

- Ваше Величество, - услышал правитель мира привычно снисходительный голос древнейшего из вампиров. Только он мог произнести подобные слова таким тоном, что это, скорее, звучало как «пока я тебе позволяю милостью своею».

Джейдан был готов поклясться, что на лице Рамзеса сейчас играет снисходительная улыбка и не ошибся, повернувшись к проекции.

- Рад видеть в добром здравии, - продолжал бывший фараон.

- Как всегда, - отозвался Аргайл.

- Я знаю, что нет, - прозвучал серьёзный ответ, и проницательный чёрный взгляд едва не прожёг дыру в Меге.

«Да, он знал», - не усомнился Джей в словах древнего вампира.

- Откуда? – спросил он напрямую.

Ему нравился мертвяк.

Он, безусловно, всегда вёл какие-то свои игры, но Мега никогда не ждал от него удара в спину. Чувствовал наличие чести у того, что ли. И определённую тягу к искренности. Если знать, когда и как спросить.

- Обижаешь, - вновь милосердно улыбнулся Рамзес.

- Кто ещё знает? – задал Джейдан иной вопрос.

- Столь достоверно, как я – никто.

- Найду твоего шпиона – придушу собственноручно, - преувеличено зло произнёс царь, вызвав вполне логичный тихий смех собеседника, впервые подумав о том, что у них с правителем вампиров что-то, весьма смахивающее на дружбу. Очень странную, неоднозначную, осторожную, но всё же.

- Глупо с твоей стороны, - произнёс фараон.

- Опять читаешь мои мысли?

Мертвяк устало вздохнул, демонстративно закатив глаза.

- Я уже говорил тебе, что не умею читать мысли. Лишь людей. И нелюдей. Всех живых, в принципе.

- Да, да, да, - протянул правитель мира в той же манере. – За пять тысяч лет язык тела для такой мумии, как ты - это уже как улицу перейти.

- Я не перехожу улиц, - как-то уж очень серьёзно отозвался вампир.

Иногда Джею казалось, что возраст союзника не всегда даёт им возможность верно понять друг друга. Что тоже странно, даже если поверить тому, что он Рамзес II. Это ведь было пять тысяч лет назад, а сейчас он живёт в том же современном мире, что и Аргайл.